Ведьма Дивнозёрья - [28]

— Пойду, — Тайка вздохнула.

Нет, позаниматься сегодня определенно была не судьба. Запасы чеснока обновить надобно, заговоры повторить. Тут не до алгебры. Но пуще всякой охоты на упыря ей хотелось взглянуть Яромиру в лицо. Ишь, извинения с Пушком передает! Нет уж, пускай сам ей скажет.

— Я с тобой! — Коловерша, растопырив крылья, вспрыгнул на ее плечо и цапнул ближайшую смородиновую гроздь.

В заброшенный дом они явились незадолго до заката. С тех пор как Тайка приходила сюда в последний раз, ничего не изменилось: все та же пыль, разруха, старые вещи и скрипучие половицы. Лишь в комнате, где устроился Яромир с сестрицей-горлицей, царил порядок: видать, Марьянка-вытьянка расстаралась для дорогого гостя. У дверей дремали собаки: овчарка и симаргл. Завидев Тайку, Вьюжка высунул язык и будто бы улыбнулся.

Горлица с человечьим лицом расхаживала по подоконнику, то и дело кося глазом на блестящие шляпки гвоздей. Похоже, ее сломанная лапка уже зажила, да и остриженные волосы немного отросли и теперь собирались в куцый хвостик.

Яромир в новой рубахе (и откуда только взял — Марьянка, что ли, сшила?) пил вечерний чай с травами.

— Ну, заходи, дивья царевна, — он махнул рукой, указывая на старое кресло, накрытое плюшевым пледом.

Тайка осталась стоять в дверях.

— Пушок говорил, ты извиниться хочешь?

— Думаю, я задолжал тебе чаепитие.

Дивий воин потянулся к фарфоровому чайнику с отбитым носиком.

— Ты от ответа не увиливай! — Тайка топнула ногой.

Кроссовки она снимать не стала (даже будучи прибранным, дом выглядел не очень-то жилым), но ноги о коврик вытерла.

Яромир тихо вздохнул.

— Ладно. Извини. Ты это хотела услышать?

Кивнув, Тайка прошла к столу и уселась в кресло.

— Вот так бы сразу. А то наговорил гадостей ни за что. А теперь как ни в чем ни бывало: чаек, охота…

— Так уж и ни за что? — дивий воин прищурился. — Да, пожалуй, мои речи были резкими — за это извиняюсь. Но я сказал то, что думал. Наше племя врать не умеет.

Тайка едва не поперхнулась чаем:

— То есть я все-таки плохая ведьма?

— Такого я не говорил, не выдумывай. Молодая и неопытная — еще не значит плохая. Чего ты к словам цепляешься?

— Ладно, проехали, — Тайка со звоном поставила чашку на блюдце. — Я смотрю, вы тут неплохо устроились.

— Марьяна — добрая хозяйка, — Яромир скривился. — Еще б молчать умела, цены бы ей не было…

— Кстати, а где она?

— Да они с Арсением к Никифору в гости пошли. Отослал я их, в общем. Чтобы под ногами не путались и мне упыря не спугнули. С Арсения самого станется в ловушку влезть.

Тайка усмехнулась: это уж точно. Бедовый домовой и не на такое способен, особенно после бражки.

— А где ловушка-то?

— В саду, под окном.

— Что-то я ничего там не заметила.

— Значит, хорошая ловушка, — дивий воин с улыбкой протянул ей мисочку с сушками, и Тайка взяла парочку: для себя и для Пушка. — Хорошо, что ты пораньше пришла. У меня тут мысль одна появилась… Не в Дивьем царстве беда стряслась, это от нас они закрылись.

— Но у нас же нет никакой беды.

— Значит, будет. Говорил же тебе, в воздухе грозой пахнет. Или думала, я про погоду?

Вообще-то Тайка именно так и подумала, но признаваться не стала: засмеет еще.

Она решила сменить тему:

— А на кой упырю твоя сестра сдалась? Она же птица. Упыри птиц вроде не жрут.

Яромир взглянул на горлицу, и та кивнула.

— Вообще-то жрут. Думаешь, кто в деревне кур ночами таскает? Лисиц-то в округе нет, мой Вьюжка всех распугал. Но речь не о том, — он заложил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. — В стародавние времена жил-был один злой колдун по имени Лютогор. Захотелось ему все Дивье царство к рукам прибрать, и заключил он сделку с северными ветрами. Так в краю вечного лета впервые настала зима. Многие погибли от голода и холода, иные так и остались стоять ледяными статуями там, где застал их лютый мороз. А те, кто выжил, сплотились под рукой царя Ратибора. Не первой была эта война в дивьем краю, но самой кровопролитной. В одном из сражений обратился в лед и сам царь Ратибор, пожертвовав собой, чтобы сын его Радосвет со своей дружиной смог заковать злодея в волшебные цепи. Лютогора заточили в темницу, но убить так и не смогли, потому что никто не знал, где его смерть запрятана.

— Этот ваш Лютогор — Кощей Бессмертный, что ли? — Тайка хрустнула сушкой. — Тогда там смерть в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

— Заяц в шоке, — хохотнул Пушок и на всякий случай перепрыгнул на спинку кресла, чтобы не получить подзатыльник.

— Все не так просто, — Яромир не обратил внимания на выходку коловерши. — Лютогор — и в самом деле Кощеев сын. Он не стал повторять ошибку отца и спрятал свою погибель куда дальше. Уж как ни пытали — смеется, гад. А ледяные статуи кроме него расколдовать некому — лишь со смертью Лютогора растает вековой лед. И то не сразу. Чтобы такие сильные чары рассеялись, понадобится немало времени.

Тайка поежилась:

— И что, много у вас этих статуй?

— Да почитай полкоролевства. Нынешний царь — Радосвет — отроком на престол взошел. А товарищей по детским играм советниками да воинами царской дружины сделал. Детей Лютогор щадил — видать, угрозой себе не считал…