Ведьма Дивнозёрья - [22]

— Что вам приготовить для пира? — Она решила сменить опасную тему, а то еще, чего доброго, смилостивится болотный царь — и что прикажете тогда делать с его милостью?

Мокша облизнулся: его язык оказался раздвоенным, как у змеи.

— Рыбки хочу жареной, — жабьи губы капризно искривились, — пиявочек, да чтоб пожирнее. Суп из перловиц, и чтобы обязательно самые отборные из Непуть-ручья.

— Л-ладно, — Тайка сглотнула. — Удочка-то у вас есть?

— А руки тебе на что? — Мокша растопырил перепончатые лапы, но, видя ее растерянность, извлек из мочки уха заржавленный рыболовный крючок и вложил ей в ладошку. — Так и быть, держи серьгу царскую. И больше не донимай меня. Устал я.

По знаку бровей два болотника подхватили край его водорослевой мантии, и — бултых — ряска сомкнулась над ними, оставив Тайку одну-одинешеньку посреди болот.

На рыбалку она отправилась на рассвете: пришлось допрыгать по кочкам до более чистой воды. Вот тут-то и пригодилась веревка да оберег от мудрого Никифора. То ли удача и впрямь была на ее стороне, то ли в заводях рыба и без того водилась в достатке, но за пару часов Тайке удалось наловить два десятка карасиков. Найти пиявок тоже оказалось легко, вот только брать их в руки было противно. Пришлось напомнить себе, что все это ради общего блага делается. И пожертвовать панамой: зачерпывать ею воду и ловить пиявок было намного сподручнее.

Оставалось лишь набрать перловиц, и не где-нибудь, а в Непуть-ручье. Вот только Тайка ведать не ведала, как туда дойти.

Она присела на замшелый камень. Живот уже подводило: со вчерашнего дня у нее во рту не было и маковой росинки. Стоило подумать, что неплохо было бы поискать ягод, как откуда ни возьмись явилась бывшая мавка, а ныне болотница Марфа с лукошком спелой черники:

— Вот тебе отдарочек за подарочек, ведьма.

На ее запястье поблескивал новенький бисерный браслет.

Тайка набросилась на угощение, пальцы и губы мгновенно стали синими от сока.

— Слыхала я, — зашептала Марфа, наклонившись к самому уху, — что хозяин наш к самому Непуть-ручью тебя послал?

— Угу. Может, знаешь, где это?

Болотница скрипуче рассмеялась:

— Знать-то знаю, только на то он и Непуть, что пути туда нет ни пешему, ни конному. Да и ежели доберешься, все одно сгинешь.

— Это еще почему? — Тайка, опомнившись, протянула Марфе наполовину опустевшее лукошко: — Угощайся.

Болотница, причмокнув, потянулась за ягодами:

— А потому, что мертвая вода в нем течет. Исток-то он берет аж в Дивьем царстве…

— Жаба этот ваш Мокша! — Тайка всплеснула руками. — И как же теперь быть?

— Он хитер, а мы хитрее, — болотница захихикала, прикрыв круглые рыбьи глаза.

В ее чертах Тайка уловила тень былой мавьей красоты, которая исказилась, когда Марфа, по выражению ее сестрицы, «заболотилась». Эх, жалко, что так вышло.

— По нраву ты мне пришлась, ведьма. Так и быть, помогу я тебе. Доедай чернику и давай сюда лукошко. Соберу я перловиц, только смотри — никому ни слова. Коли узнает Мокша, со свету меня сживет. И еще должок за тобой будет.

— Какой должок? — насторожилась Тайка.

— Не боись, дурного не попрошу, — болотница спрятала бисерный браслетик под обмотками из водорослей. — Решайся: тебе все равно без меня не справиться. А больше никто из наших не поможет.

Тайка, вздохнув, протянула ей лукошко.

* * *

Болотница не подвела: все сделала, как обещала.

Пир удался на славу. Тайка все боялась, что угощения будет маловато, но оказалось, что потчевать гостей Мокша и не собирался — все сожрал сам. Болотники, болотницы и маленькие болотнята смотрели на своего царя голодными глазами, но не перечили.

А тот знай нахваливал Тайкину стряпню:

— Ай да ведьма! Вот удружила! Пальчики оближешь. Сознавайся, али секрет какой знаешь? Почему у моих стряпчих так вкусно не получается?

Тайка пожала плечами:

— Может, все дело в соли? Без нее любая пища пресная.

— А ну, покажь мне эту соль! — Мокша стукнул кулаком по пню, служившему ему столом.

Пришлось отдать весь мешочек.

Хозяин болот щедро высыпал горстку на ладонь, лизнул и поморщился:

— Бе-е, гадость какая! Ты что же, насмехаешься, негодная?

— Да нет же! — от возмущения завопила Тайка так, что подкравшиеся к ней болотнята в ужасе отпрянули, и, покраснев, добавила уже спокойно: — Ну кто же чистую соль просто так ест? Тут по-другому надо.

Она сняла с палочки едва поспевшего на огне карасика, щепоткой сдобрила поджаристый бочок и протянула Мокше на тарелке из листка кувшинки.

— Отведай-ка, хозяин волшебства.

Тот придержал корону, которая то и дело норовила свалиться с макушки, и отправил рыбку прямиком в пасть, вместе с головой и хвостом. Чавкнул, погладил себя по огромному животу, вытащил из зубов кость и одобрительно квакнул:

— Вкусно! Будешь моим поставщиком соли, ведьма. Чтобы ломился царский стол.

— Только это будет уже второе задание, — ввернула Тайка, отмахиваясь от вновь осмелевших болотнят: самый шустрый все-таки успел дернуть ее за косу.

Мокша нахмурился (подданные дружно задрожали), привстал… а потом, расхохотавшись, хлопнул себя по брюху так, что то аж загудело:

— Во дает, а? Ох, и хитра… нет, через сто лет точно женюсь! Значится, теперь каждый год по весне с тебя пуд соли причитается. Но не радуйся до срока, осталось ведь последнее, третье испытание…