Ведьма - [71]

— Это тот самый человек? — повернулся Николай к ней лицом. — Та Анна-Луиза, которую мы видим в зеркале, и которую я видел там, в своём убежище?

Саша покивала.

— Она расскажет, если попросишь. Пойдём поужинаем? Ты хотел больше узнать о ней — о таких, как она. Мозгу потребуется энергия, — улыбнулась Саша. — Мне самой было трудно поверить. Мне было тринадцать, когда она стала присматривать за мной — может, поэтому мы с ней так быстро подружились. Идём! — протянула она руку.

* * *

Они перешли в гостиную — там будет удобнее, пояснила Саша.

— …То есть инквизиторы следят за соблюдением правил, — подвёл итог Николай. — И расследуют все случаи нарушений.

— Всё верно, — согласилась Саша. — И назначают наказание, если необходимо.

— То есть у вас… у посвящённых тоже есть свои тюрьмы?

— Есть Лимб. Мы все там бываем — это часть обучения. Чтобы понять, что ждёт тех, кто пытается использовать свой дар только для себя. Это страшное место, Коля. Но там у каждого свой страх, и я не стану описывать, что там со мной было. Никто не захочет вернуться в Лимб по доброй воле.

— И если инквизиторы приговорили к наказанию, то всё? Никакой апелляции, никакого пересмотра?

— Почему? Любой может потребовать пересмотра. Но он только один, и там решают уже не инквизиторы.

— А кто?

Саша с улыбкой помахала рукой, и через долю секунды на столе возникла Роза. Посмотрела на хозяйку, и улеглась во всю длину, вытянув лапы и жмурясь.

— Кошки?! — поразился Николай. — Ты серьёзно?

— Они называют себя кари, — уточнила Саша. — Так правильно. Иногда они — кошки, иногда — люди. Мне говорили, они могут быть чем угодно. Любым живым существом.

— Превращаются? Как оборотни, что ли?

Саша улыбнулась и, поднявшись на ноги, удалилась в ванную. Вернулась оттуда с бутылочкой в руке — крем для кожи. Вернулась за стол и зажгла настольную лампу.

— Смотри, — она протянула руку так, чтобы колпачок бутылочки указывал на лампу. — Видишь, какая сейчас тень от неё?

— Круглая, — кивнул Николай.

— А так? — Саша повернула бутылочку.

— Прямоугольная.

— Но это — всё та же бутылочка, понимаешь? Кошки, люди…

— Кажется, понимаю, — медленно проговорил Николай. — Это всё проекции чего-то ещё. Чего-то большего, так?

Саша покивала.

— Да, мне так и объяснили. И кари умеют зажигать сразу несколько ламп. Отбрасывать много теней сразу. Тени могут вести себя по-разному…

— …но это всё один и тот же, не знаю, организм? Существо, сознание?

— Спроси у мамы. Она знает нужное слово, — предложила Саша. — Да, так и есть. Иногда Роза — это только кошка, как многие другие. Но иногда она — нечто большее. Ты ведь и сам видел, верно?

— Верно. Кот, “Алгебра”, рука, игла, — проговорил Николай. — Вот чёрт! Она это и пыталась мне объяснить!

— Кто пытался?

— Роза. — И Николай рассказал, что происходило в гостиной, пока Саша объясняла своей маме, насколько та неправа.

— Она очень тебе доверяет, — покачала Саша головой, — если сразу дала подсказку. Точно, они вместе с Шанни и помогли нам с тобой, не позволили забыть друг друга!

— Твоя мама обратилась к Розе “Шанталь”, — припомнил Николай. — То есть что — Шанталь и Роза — это единое целое?!

— Проекции, как ты сам сказал. В тот момент они были одним сознанием, одной волей. Одним именем.

Николай уселся, глядя на довольную Розу. В голове не укладывается… Ведь сам же всё видел, но всё равно не укладывается!

— Наверное, кари намного способнее людей, — предположил Николай.

— Намного, — подтвердила Саша. — Они жили на Земле, когда людей ещё и в замысле не было.

— И кто мы для них тогда? Муравьи, блохи, не знаю, что-то подобное?

— Зачем ты так? — тихо спросила Саша. — Тебе страшно, я понимаю. Шанталь — моя лучшая подруга, я не говорила? Я знаю, что она сильнее и умнее. Она никогда не относилась к нам с презрением, не насмехалась, ничего такого.

— Извини, — кивнул Николай и взял Сашу за руку. — Не знаю, что на меня нашло.

— Не извиняйся. К этому сложно привыкнуть. Всё, уже поздно. Идём, я прогоню неприятные мысли.

* * *

Почти полночь. Они лежали, улыбаясь. Саша сделала ему массаж — и снова мягко, но решительно пресекла попытки приставать.

“Мне начинают нравиться такие моменты”, подумал Николай, держа её за руку.

— Не торопи вопросы, — произнесла Саша, повернулась в его сторону лицом и посмотрела в глаза. — Мама мне всегда так говорила. Не торопи вопросы. Ну как можно было не торопить?! Я хотела знать всё, сейчас и сразу. А потом я была в таком восторге, ещё тайны, ещё знание. А потом ночью приходили кошмары. А потом утром я старалась не смотреть в зеркала и вздрагивала от каждого шороха.

Николай прикрыл глаза. Примерно так, подумалось ему.

— Только не молчи! — потянула его за руку Саша. — У меня всё это было. Но мне тогда было десять лет, всё было иначе.

— То есть люди, на самом деле, ничем на Земле не управляют, — произнёс Николай.

— Тебя правда беспокоит именно это? — улыбнулась Саша. — Когда закончился каменный век — пять тысяч лет назад, да? Что такое пять тысяч лет для Земли? Каждый день может быть последним для людей, а Земля даже ничего не заметит.

Николай поёжился. На долю секунды ему стало зябко под тёплым одеялом.