Вечный огонь Ленинграда. Записки журналиста - [6]

Последние слова тонут в буре оваций. Долго еще не могут успокоиться взволнованные юноши и девушки. Митинг заканчивается. Из зала к столу президиума выстраивается длинная очередь. Начинается запись добровольцев.

А операторы между тем продолжают снимать участников митинга. Через несколько дней в Ленинграде начнет демонстрироваться первая работа кинематографистов военного времени: с экрана обратятся к молодежи, идущей на фронт, легендарный герой гражданской войны Чапаев — артист Борис Бабочкин, профессиональный революционер, рабочий Максим — артист Борис Чирков, боевая дружинница Чижик — студентка Ольга Федорина. Отчет о вузовском митинге, так же как и рассказ о съемках киносборника, мы опубликовали в «Смене».

А на следующий день мне удалось поближе познакомиться с делами и настроениями рабочей молодежи Ленинграда. Лиля Казакова, самая молодая сотрудница «Смены», готовила репортаж на заводе имени Н. Г. Козицкого. В середине дня подъехал туда, на Васильевский остров, и я.

На заводе имени Козицкого мне прежде бывать не приходилось. Но у нас, в районе, находились родственные ему заводы, примерно такого же масштаба, имени Кулакова, «Электроприбор», где я бывал не раз. Условия и характер производства мне были известны достаточно хорошо.

Естественно, что с первого же дня войны завод имени Козицкого перешел полностью на выполнение заказов фронта. Здесь трудился многотысячный коллектив, славный революционными традициями. В 1953 году ему исполнялось сто лет со дня основания. Рабочие завода «Сименс и Гальске», как его называли прежде, активно участвовали в революционных событиях 1905 и 1917 годов, в защите Красного Петрограда в гражданскую войну. На заводе трудился большой отряд коммунистов, а комсомольская организация насчитывала в своих рядах без малого тысячу человек. Короче говоря, это был завод, каких в Ленинграде десятки, не такой, как, скажем, Кировский, но и далеко не малый.

Вместе с секретарем комитета ВЛКСМ Семеном Мескиным идем по цехам, разговариваем с комсоргами, мастерами, молодыми рабочими. Наступил четвертый день войны, а на заводскую жизнь она уже наложила заметный отпечаток. И дело не только в том, что повсюду, в цехах и на территории, развешены плакаты и лозунги, призывающие по-ударному выполнять заказы фронта. Бросаются в глаза осиротевшие станки: многие рабочие призваны в армию. Их места начинают заполнять женщины и подростки — жены и сестры, сыновья и дочери фронтовиков. В первый же день пришли и предложили свои услуги старые производственники, ушедшие на пенсию. Они не только сами стали к наиболее сложным станкам, но и по своей инициативе обучают новичков.

Каждый прекрасно сознает, что своим трудом он помогает фронту, вносит личный вклад в общенародную борьбу с врагом. И потому — желание трудиться в полную силу, быстрее освоить профессию так велико.

Рабочих завода имени Козицкого и прежде отличали высокая трудовая и производственная дисциплина, коллективный дух соревнования и товарищеской взаимопомощи. Эти качества с особенной силой проявились в эти суровые дни, несмотря на убыль кадровых производственников.

Товарищи рассказывали, как сознательно, с чувством большой личной ответственности относятся люди ко всему, что связано с производством. Прежде с гудком, возвещавшим об окончании смены, рабочий останавливал свой станок, даже если ему не хватало несколько минут на завершение обработки детали. И это считалось в порядке вещей: человек отработал положенное время. Теперь же после окончания рабочего дня никто не уходит, не спросив разрешения у мастера, хотя на этот счет и нет никакого приказа. Часто можно наблюдать, как рабочий, увидев, что у соседа что-нибудь не клеится со станком или он не укладывается в норму, приходит на помощь и не оставляет его до тех пор, пока они сообща не исправят положение. Со временем теперь не считаются, готовы работать полторы и две смены подряд, если это необходимо.

Пока я интересовался работой заводского коллектива и комсомольской организации, Лиля Казакова собирала информацию, необходимую для репортажа, — о передовых производственниках, юношах и девушках. Я с удовольствием наблюдал, как ловко действует наша корреспондентка. Тихая, скромная, совсем девочка на вид, она буквально преображалась, когда «добывала» нужные сведения. Вижу: могучий верзила, комсорг цеха, конфузится и мнется, атакованный ее вопросами. А она, такая крошечная рядом с ним, не замечая его смущения, заполняет свой блокнот, настойчиво переспрашивает, уточняет.

В арсенале репортера немало испытанных средств, чтобы выжать из собеседника максимум того, что он знает. Наша очаровательная Лиля, как я убедился, в совершенстве владела одним из них — с помощью своего обаяния «вытягивала» из человека все, что ее интересовало.

Вернувшись в комитет, мы разговорились о том, что изменилось за эти дни в комсомольской работе. Товарищи отмечают высокую активность и сознательность юношей и девушек, готовность выполнить любое производственное или общественное задание, комсомольское поручение. Райком ежедневно мобилизует десятки парней и девушек на городские и районные работы оборонного значения. И еще не было случая, — чтобы кто-нибудь отказался, закапризничал, как это бывало, что греха таить, в довоенные времена. В комитете много заявлений с просьбой принять в комсомол и дать рекомендацию в партию.