— Нет.
— Обещай, — настоял он.
— Я обещаю.
Он отсутствовал пять минут, и когда вернулся, на нем была чистая рубашка.
— У меня здесь есть комната и одежда, — объяснил он.
— Тогда это твой настоящий дом, не вилла?
— Да. Я прихожу сюда, когда хочу оказаться дома.
— Какой глупой я была, — сказала Джули. — Я должна была догадаться, что ты не позволил бы ей работать. Она сама захотела этого.
— Откуда ты могла знать? Это моя вина, что ты думаешь обо мне так плохо. Но я очень рад, что вы понравились друг другу.
— Мне кажется, она потрясающая.
— Почему ты пришла сюда?
— Я случайно услышала ваш разговор по телефону, и мне стало любопытно.
— Любопытно? Ты приревновала меня?
Она призналась, что стоило ей усилий:
— Да.
Вокруг них пары танцевали прямо на улице, то тут, то там вспыхивали маленькие фейерверки. Рико протянул Джули руку и увлек в танцующую толпу. Они танцевали старинный танец, смеясь и крепко прижимаясь друг к другу. Какой-то мужчина запел низким хриплым голосом, он не был профессиональным певцом, но толпа радостно приветствовали его. Рико вертел Джули в танце, пока у нее не закружилась голова, а потом он внезапно поцеловал ее.
— Пойдем со мной, — прошептал он.
— Да, куда угодно.
Вместе они поднялись в маленькую комнату над рестораном. Там почти не было мебели: только шкаф и кровать. Но это было все, в чем они нуждались.
Сначала они стояли в темноте, обняв друг друга, чувствуя себя счастливыми просто потому, что были вместе.
— Ты действительно здесь, со мной?
— Да, мой дорогой, я здесь, здесь.
— И ты не уйдешь?
Она не могла ответить, потому что его губы прижались к ее губам. Он целовал ее в губы, в глаза, в лоб так нежно, как будто она была сделана из фарфора.
Когда они, разделись, легли на постель, он не пытался сразу прикоснуться к ней. Он медлил, наслаждаясь ее близостью, страсть постепенно охватила их, но сегодня не страсть была самым главным для них.
Они лежали вместе, наблюдая за отблесками огней в ночном небе. Их глаза встретились, и они улыбнулись друг другу, понимая все без слов. Рико начал нежно целовать и ласкать ее. Джули чувствовала, что ее тело раскрывается навстречу ему, как цветок навстречу солнцу. Их страсть была прекрасна.
Она была словно создана для него. Она страстно отвечала на его поцелуи.
— Ты так красива, — пробормотал Рико. — Как я мог жить так долго без тебя?
Но она не могла ответить. С ее губ слетали только стоны удовольствия, потому что его опытные пальцы ласкали ее везде, зажигая огонь в ее теле. Она так хотела его, что когда его губы коснулись ее груди, не смогла сдержать крик удовольствия.
Он любил ее медленно, и она чувствовала себя защищенной рядом с ним. Это было так чудесно — любить его, отдавать ему всю себя и наслаждаться его благодарностью за ее любовь.
Эта благодарность всегда присутствовала между ними. Когда он был мальчиком, одиночество научило его ценить каждое мгновение нежности, каждый знак внимания, который она ему оказывала, ее заботу о нем, когда он болел.
Одинокий мальчик превратился в одинокого мужчину, который нуждался в ее любви больше, чем когда бы то ни было. Но она превратилась в женщину, способную пробудить в нем желание чувствовать.
Она нежно обнимала его, без слов обещая ему всегда оставаться с ним.
На этот раз он заснул первым, и она лежала, наблюдая за ним, защищая и охраняя его сон.
Они проснулись в объятьях друг друга. Джули чувствовала себя счастливой и отдохнувшей. Рико открыл глаза, она поцеловала его и, выскользнув из постели, подошла к окну.
Снаружи уличные фонари начали гаснуть при первых проблесках зари. Двери ночных клубов закрывались, двери магазинов начинали открываться, владельцы зевали, прикрывая рот рукой и протирая глаза.
— В этом месте когда-нибудь спят? — спросила Джули.
— Нет, — откликнулся Рико, подходя ближе и привлекая ее к себе. — Здесь всегда что-нибудь происходит.
— Я мечтала попасть сюда, — промурлыкала она, прижимаясь к нему. — Давным-давно, когда ты мне рассказывал о Травестере, я представляла это место именно таким. И мне хотелось жить здесь так же, как мы жили в Лондоне.
— Разве это хорошо — жить в бедности?
— Бедность не пугала меня. И у меня был ты. Этого было достаточно.
— А у меня была ты, — сказал он. — Ты и представить не могла, как я любил тебя. Я не мог подобрать слова, чтобы сказать тебе это. Пытался, но то, что получалось, было только слабой тенью моих чувств.
Она знала, что он имеет в виду. С ней происходило то же самое. Она признавалась ему в любви, но ей все время казалось, что этого не достаточно. Она думала, что когда она подарит Рико Ребенка, то сможет показать ему, что она чувствует.
Но сейчас она ничего не могла сказать ему. Она молчала, глядя на него. Он поцеловал ее в лоб.
— Это была мечта, — сказала она. — Люди не могут быть счастливы всегда или хотя бы долго. Увидеть небеса на один короткий миг и страдать всю оставшуюся жизнь. Может быть лучше вообще не видеть небо.
— Но ты ведь не веришь, что это так на самом деле.
— Нет, не верю. Я никогда не забуду, что мы пережили и как прекрасно это было. У нас навсегда останутся воспоминания.
— Ты говоришь так, словно у нас нет будущего. Но оно у нас есть. Мы не потеряем друг друга снова. Я понял теперь, что был не прав, обвиняя тебя во всем. Я должен был рассказать тебе правду о себе сразу. Сперва это было только игрой — притворяться бедным и знать, что ты любишь меня только ради меня самого, а не ради моих денег или моего имени. Я боготворил тебя за это.
