Вечный двигатель - [4]

Что с ним потом сталось — не знаю. А только когда беляков вышибли, ушел мой отец в город, на заработки. Стал городским. А бабушка еще лет десять жива была, никуда не хотела переезжать, так ее и похоронили на заимке.

Мне уже семнадцать было, когда мы с отцом выбрались на старую заимку. Там давно никто не жил, от нашей избы только куча битых кирпичей осталась. Однако сруб Назара был еще цел. Отыскали мы его. Как сейчас помню — бурьян вокруг вырос могучий, да и в самом срубе крапива вытянулась. Подошел отец к колесу, выдернул чеку — и вздохнуло оно, словно старик, которого разбудили, качнулось, заскрипело — да и пошло крутиться. И жерновки заработали.

Вот тут-то мне отец и рассказал всю историю Назара. А я тогда в техникуме учился, считал себя куда как специалистом. Поднял отца на смех. Вечного двигателя, говорю, быть не может, поскольку чудес на свете не бывает.

— Хорошо, — отвечает отец, — тогда растолкуй, отчего оно крутится?

Честно говорю, обшарил я весь сруб, искал какой-нибудь скрытый привод. И не нашел… Часа два мы с отцом просидели после этого в срубе — и колесо все крутилось без остановки. В чем там хитрость — до сих пор не могу сказать.

Иван Федорович вздохнул, закончив рассказ, и разлил остатки по рюмкам.

— Может, в самом деле дед ваш изобрел какой-нибудь невиданный механизм? — сказал я, помолчав.

Иван Федорович задумался.

— Рассказывал я о Назаровой мельнице кое-кому на заводе, — ответил он наконец. — Интересовались многие, а верить никто особенно не верил. Да и кому верить-то? Был я тогда безусым юнцом, только что кончил техникум. На заводе — без году неделя, Да и не до сказок было тогда — весна сорок первого, война надвигалась. А потом сам я четыре года на передовой отмахал, еще два года — по госпиталям провалялся, Так что выкинул из головы всю дедову механику. Это вот сейчас — заговорил ты о моем рацпредложении, и вспомнился мне дедов вечный двигатель. Сдается мне, что есть там что-то такое, чего ни я, ни кто другой не разглядели. Хочу как-нибудь съездить туда, да только на подъем тяжел стал, мхом обрастаю. Вот, может быть, ты?.. Если хочешь, съезди, погляди на Назаров сруб. Если, конечно, он цел остался. Ведь, почитай, больше полувека прошло, как поставил его Назар…

Так я и оказался в этом покинутом людьми углу. Солнце садилось. Комары жужжали все злее. Я подумал, что пора бы отыскать подходящее место и раскинуть привал. И тут увидел серый, обросший мхом приземистый сруб. Подступы к нему охраняли разросшийся бурьян, кусты малинника.

Я напролом пробился к выходу, открыл подгнившую дверь. И увидел Назарово колесо.

Сработанное добротно, из мореного дуба, — не поскупился дед Назар на материал, — оно возвышалось почти до потолка. Густые сети паутины обвили его сверху, а сквозь провалившийся пол пробились буйные плети крапивы. Однако у меня хватило соображения понять, что весь механизм очень прост, что в нем нечему даже ломаться. Колесо насажено на вал, прочная передача вела к небольшим жерновам, покрытым толстым слоем пыли. Среди этого запустения совершенно не тронутыми временем казались плиты из какого-то неизвестного мне сплава, лежавшие под правой и левой сторонами колеса. Видно было, как тщательно и любовно прилаживал их мастер.

Я предусмотрительно захватил с собой банку со смазочным маслом. Во все зазоры, везде, где, по моим соображениям, могли находиться подшипники и механизмы передачи, я налил масла. Подождал немного, усмиряя внезапно забившееся сердце, и выдернул чеку. Колесо как-то по-стариковски вздохнуло, охнуло, подняв тучи застарелой пыли, качнулось, заскрипело, закряхтели жернова… Ошалев, я смотрел на него и пять, и десять, и двадцать минут — колесо вращалось. Неторопливо мелькали спицы, поскрипывали жерновки, улеглось понемногу облако пыли.

Какое-то время я стоял ошарашенный, с глупо вытянувшимся лицом. Потом подумал, что Иван Федорович прав, и Назар открыл какой-то принципиально новый двигатель. Уже стемнело, и обследованием заниматься не имело смысла. Я осторожно прикрыл дверь и чуть не на цыпочках вышел из сруба. За десяток шагов еще было слышно, как скрипит колесо. Тонкое бульканье ручья доносилось снизу. Жиденькая его струйка явно не в силах была бы даже повернуть колесо. Ветра, особенно здесь, в овраге, ни малейшего. Какие-либо другие известные мне двигатели исключались. Что же приводило в движение загадочное колесо? Ломая над этим голову, я выбрался из оврага, нашел удобное открытое местечко и запалил костер.

Проснулся я еще до восхода солнца и сразу поспешил к оврагу. И нисколько не удивился, услышав еще издали скрип и кряхтенье. Колесо работало. Оно исправно крутилось всю ночь. Сейчас я внимательно рассмотрел его. Десятка два тяжелых постоянных магнитов были закреплены по ободу колеса. И никаких замаскированных приводов, передач я обнаружить не сумел.

Успокоился на том, что Назар, видимо, искусно спрятал двигатель в самом колесе. Ничего другого мне в голову не приходило.

Остановить колесо было нелегко — оно было достаточно массивным, а тормоз одряхлел до такой степени, что дерево от соприкосновения с ободом начинало крошиться.