Вечное чудо жизни - [39]

Я сделал песику анестезию в полном молчании, и Зигфрид начал обрабатывать рану тоже в полном молчании. Я знал, что оба мы думаем об одном и том же: послать необстрелянного новичка было большой ошибкой. Зигфрид накладывал швы, но я заметил, что и он скашивает глаза на циферблат часов.

Шел уже девятый час, когда дверь операционной открылась и вошел Колем Бьюканан. Игла замерла в пальцах Зигфрида. Он посмотрел на молодого человека.

– Ну как?..

– Боюсь, отелиться она никак не могла, – ответил Колем. – Маленькая корова, большой теленок с заворотом головы на сторону. В самой глубине, куда добраться было невозможно. Помочь отелиться я не мог никак.

Зигфрид покраснел, и в его глазах вспыхнул опасный огонь.

– И?

– И я сделал кесарево сечение.

– Что? Что вы сделали?

Колем невозмутимо улыбнулся:

– Кесарево сечение. Ничего другого не оставалось. Теленок был жив, и об эмбриотомии вопрос не вставал.

Зигфрид смотрел на него разинув рот.

– Скажите… что… как…

– Без всяких накладок. Когда я уезжал, корова уже встала и выглядела хорошо, а мы получили чудесного живого теленка.

– Ну… ну… – Мой партнер, казалось, лишился дара речи: в пятидесятые годы кесарево сечение коровам делалось крайне редко. Но в конце концов врожденное чувство справедливости взяло верх над всем остальным. – Ну, мой милый, видимо, вы блестяще справились, и я вас поздравляю. Это же первый ваш вызов как полноправного ветеринара. Отлично, отлично!

Молодой человек сверкнул темноглазой улыбкой.

– Большое спасибо. – Он посмотрел на свои руки. – С вашего разрешения, я бы принял ванну.

– Дорогой мой, ну разумеется! И обязательно поешьте!

Когда дверь за нашим новым помощником закрылась, Зигфрид посмотрел на меня широко открытыми глазами.

– Ну, что вы на это скажете?

– Великолепно! – сказал я. – Всякий, кто способен, едва приехав, справиться с такой задачей, должен быть хорош! Господи, он же только-только уложил в машину инструменты!

– Да… да… – Зигфрид сосредоточенно нахмурился, кончил накладывать швы и пошел к раковине вымыть руки. Внезапно он оглянулся. – Знаете, Джеймс, мне все еще как-то не верится. Не думаете ли вы, что он нас морочит?

Я рассмеялся:

– Ну конечно нет! Он бы не рискнул.

– Ну, не знаю, – пробурчал Зигфрид. – Странный он какой-то! Я с ним никак не могу сориентироваться. – Он кончил мыть руки, и по его губам пробежала улыбка. – Знаете что? Когда приберем тут, поехали к Майлсу Хорсли. Десять минут – и мы уже там, а потом выпьем пива в сельском кабачке. Он совсем рядом с фермой. Я же не успокоюсь, пока не посмотрю.

Майлс Хорсли был жилистым йоркширцем шести футов роста – хороший человек, но не из тех, с кем можно шутить. Хозяин молочной фермы, где все было доведено до совершенства, следящий за всеми новшествами.

Он сам открыл дверь, и при виде нас его гранитное лицо смягчилось.

– А! Добрый вечер, джентльмены. Сегодня у нас ветеринары не переводятся. Так что случилось?

– Видите ли, Майлс, – небрежно сказал Зигфрид, – мы с Джеймсом заехали попить пивка в «Гербе кузнеца», ну и подумали, что не мешает взглянуть на вашу корову.

Фермер кивнул:

– Оно не лишнее. Идемте поглядим?

Он повел нас через темный двор, открыл дверь стойла в дальнем его конце и включил свет.

Отличная молодая корова рыжеватой масти мирно выщипывала сено из кормушки, а к ее вымени присосался крепыш-теленок. На левом боку коровы был выбрит почти идеальный треугольник, пересеченный по вертикали таким аккуратным швом, какие мне редко доводилось видеть.

– А вы хорошим помощником обзавелись, – сказал фермер. – Правда, я сперва понять не мог, кто он. Барсук этот!

Зигфрид все еще ошеломленно смотрел на шов.

– Да… да… Безусловно.

– Уверенный такой паренек, – продолжал фермер. – И мне понравилось, как он за дело взялся. Осмотрительно, и чистоту соблюдал строжайшим образом. Принес все инструменты в дом, прокипятил, основательно так. И только тогда начал оперировать. И заражения никакого не будет, об заклад побьюсь. И теленка я получил, ну просто чудо!

Зигфрид провел рукой по спине коровы и погладил голову теленка.

– Очень рад, что все так хорошо прошло. Спасибо, Майлс, что показали ее нам.

В «Гербе кузнеца» мой партнер задумчиво отхлебнул из кружки.

– Очень аккуратная работа, Джеймс, но вот что странно: у меня такое чувство, что где-то тут кроется подвох.

– О чем вы? В помощники мы взяли прекрасного ветеринара. Это очевидно.

– Да, как будто. Но уж очень он необычный… Ну и барсук этот чертов. И дурацкие усы, как у моржа. А уж бисквит! Уничтожить в один присест громадный фруктовый бисквит! И ведь даже не замечал, что делает.

Я засмеялся:

– Согласен. Он, несомненно, очень своеобразный молодой человек. Но, по-моему, симпатичный – есть в нем какое-то обаяние. И отлично работает. А это главное.

– Верно. Да, верно. – Зигфрид запустил пальцы в волосы и взлохматил их. – Возможно, я тревожусь зря, но… время покажет…

«Неправильный» пес Волчик

– Умник! – сказал я, опорожняя околоанальные железы могучего пса. Со стороны морды доносилось ворчание, но хвост вилял так дружески, что смотреть было приятно, хотя вряд ли псу могло нравиться, как я обрабатываю его. – Хвостом виляет, молодец!