Вечно худеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом - [9]

– Дуся, тренер на тебя жалуется, – говорит мама как-то вечером. Голос у нее серьезный, глаза строгие. – Ты не соблюдаешь диету. И поправилась на 400 грамм. Так ничего не получится. Ты провалишь турнир, и никакой Олимпиады не будет!

Дуся молча плачет.

– Дусенька, дорогая моя, – мама говорит теперь ласково и садится рядом. – Ты вложила столько сил в свой успех. Ты с трех лет на коньках. Ты всегда была самая талантливая. И все у тебя получалось. И сейчас все получится. Надо просто немного потерпеть и постараться. Ты умеешь стараться. Мы с папой тебя поддержим.

И Дуся старается. Не думать, не думать, не думать о еде. Тренировка, овсянка, кефир, творог, всего по чуть-чуть, подростку нужны белок и энергия, но обжираться нельзя… На «внутреннем экране» идет бесконечная трансляция еды: жареная картошка, макароны со сливочным соусом, шведские тефтельки с пюре, отбивная в разных видах, торт «Наполеон», а за ним квартет шоколадных маффинов…

Дуся старается. Вес не уходит. Тренер все чаще теряет терпение и срывается: «Подбери сиськи, ты не на панели». Дуся тренируется неистово, но прежняя левитация никак не дается.

«Какая тут левитация, – тренер ворчит – с такой задницей…»

Но они все-таки доживают до турнира, Дуся все-таки оттачивает свой прыжок, худеет, хотя костюм все равно приходится перешивать – рост остановить нельзя, да и грудь тоже никак не хочет оставаться в удобном минус нулевом формате.

Турнир проходит в Торонто, вместе с Дусей едет мама. Летят они одним самолетом с тренером, много смеются. Дуся чувствует себя почти хорошо – она любит соревнования, любит атмосферу праздника на турнирах подобного уровня, любит жить в отелях. Все страдания предыдущего года уходят на второй план, даже видения еды кажутся не такими мучительными, все приобретает смысл, направление, все устремляется к цели, Дуся чувствует приятное напряжение, она нацелена на победу…

Все останавливается, разваливается в первое же утро: на тренировке перед соревнованием Дуся ломает лодыжку. Делает неловкий прыжок, неудачно поскальзывается на незнакомом льду, правая нога выворачивается так, что Дуся всем своим, пусть и маленьким, весом опускается на нее и слышит, как ломается кость…

Госпиталь в Торонто, операция – перелом со смещением – все проходит как в тумане. Дусе больно, потом очень больно, потом она чувствует сильную усталость. Назад летят вдвоем с мамой. Дуся с трудом управляется с костылями, мама с ней почти не разговаривает, она занята переговорами с тренером – поток извинений, с папой – сдержанное раздражение, с бабушкой – обида и злость. Дуся несчастна, как будто ее мечта навсегда сломалась вместе с ее лодыжкой. Тренер, прощаясь с Дусей в холле отеля, сказала: «Ничего, Анька. Кость срастется, полгодика отдохнешь, и мы с тобой еще зажжем» – и Дусе очень хочется в это верить…

Москва. Они долго-долго едут по пробкам домой. Папа за рулем молчит, мама на первом сиденье – тоже. Дуся сидит сзади, вытянув на сиденье ногу в гипсе. У нее странные чувства: стыд (не выдержала) вина (не оправдала), тоска (все усилия тщетны), и вместе с этим очень глубоко и далеко внутри, в самой серединке, почему-то слабый, но отчетливый голос как будто напевает веселую победную песенку и тоненько пиликает беспечная скрипочка:

«Убежали, убежали, убежали

навсегда!

Не вернемся, не вернемся, не вернемся

никогда!»

И так по кругу. Стыд, вина, тоска – и все это поверх этой тихой, но отчетливой торжествующей песенки и скрипочки.

Дусе прописан постельный режим, но нога срастается плохо. Доктор говорит: из-за недостатка микроэлементов. И назначает усиленное питание, богатое белком и кальцием: «В этом возрасте и так все растет, кальций с белком только так улетает. А ваша девочка еще и спортсменка, откуда ей силы брать на спорт? Вы ее что, уморить хотите»?

– Да, но ей нельзя поправляться, – тихо говорит мама. – Она фигуристка, у нее ограничения, нам нужен определенный вес.

– Плевать я хотел на ваш вес, – говорит доктор. – Мне надо, чтобы нога срослась. А при таком состоянии организма это затруднительно…

И Дуся кушает каждый день котлетки, рыбу, сырники, запеканки, отбивные и бифштексы. Прыгает на костылях по квартире, смотрит кино, читает книжки, ест с аппетитом четыре раза в день плюс яблочки-апельсинки – и поправляется. Во всех смыслах этого слова. Тренер переживает. Мама переживает вместе с тренером, говорит доктору: «Игорь Сергеевич, пожалуйста, вы хотя бы при дочке не говорите вот это все. Я ведь ее остановить не могу. Она хомячит без остановки».

«Пусть хомячит. Это нормально для подростка! Нормально – понимаете? – шумит доктор. – Детям и подросткам нельзя соблюдать диету. Противопоказано! Запрещено! Я бы этих ваших тренеров вообще на столбах вешал за все вот это!»

Песенка и скрипочка звучат еще громче, у Дуси прекрасное настроение каждый день.

Гипс снимают. Осматривают ногу. Хирург недоволен. Гипс накладывают снова.

Дуся в школу ходит совсем редко, учится дома, по скайпу.

Тренер заходит каждую неделю, потом раз в две недели…

Однажды она случайно слышит, как папа говорит маме: «Не туда ты вложилась, Лариса. Ну ты посмотри на Дуську: какая из нее фигуристка? У нее же нога 41-го размера, руки как грабли и ноги как у кенгуру! Я сразу тебе говорил: отдавай в теннис или на плавание, а ты заладила свое…» – «Не ори! – обрывает мама, хотя отец не орет. – Если бы не эта травма… А теперь – что уж говорить…»