Вечная утопия - [93]

Это даетъ средства и возможность нѣкоторымъ—хотя и не многимъ—членамъ человѣчества заботиться о началѣ культуры (наука и искусство), ибо пока человѣкъ вынужденъ употреблять всю свою силу, чтобы поддерживать жалкое существованіе, у него не останется ни возможности, ни охоты къ какимъ бы то ни было, даже самымъ примитивнымъ, изслѣдованіямъ.

Постепенно рабство принимаетъ болѣе мягкія формы, оно переходитъ въ крѣпостничество и личную зависимость, пока, наконецъ, не замѣняется такъ называемой «свободной» работой за наемную плату. Сущность дѣла отъ этого не много измѣняется, потому что такъ называемый «свободный» рабочій остается, какъ и былъ, рабомъ, хотя и оплачиваемымъ рабомъ. Онъ такъ же эксплуатируется работодателемъ, какъ прежній рабъ своимъ «господиномъ», ибо и такъ называемый «свободный» рабочій получаетъ въ видѣ заработка не болѣе безусловно необходимаго для существованія; вся же прибыль отъ его труда уходитъ въ карманъ работодателя, и разница состоитъ только въ томъ, что принудительное начало къ работѣ, т. е. бичъ рабовладѣльца, замѣнено голодомъ. Даже эта эксплоатація остается, какъ прежде, естественной необходимостью, такъ какъ совокупность производствъ—большинство которыхъ и въ настоящее время все еще «рукодѣльныя»—даетъ самую незначительную выгоду сверхъ необходимаго для жизни; стало быть относительно небольшое число людей можетъ жить богато, т. е. беззаботно, посвящая себя наукамъ и искусствамъ.

Но съ колоссальнымъ развитіемъ естественныхъ наукъ и техники послѣднихъ десятилѣтій, съ тѣхъ поръ, какъ удалось заставить силы природы служить людямъ, является возможность расширять область производства на столько, что не одно меньшинство, но и всѣ люди могутъ жить въ избыткѣ, такъ какъ вмѣсто незначительной силы нашихъ мускуловъ мы въ состояніи употреблять въ дѣло безграничныя силы природы. И, если мы до сихъ поръ не осуществили еще этой возможности, т. е. если мы до сихъ поръ еще не расширили на столько нашу производительность, чтобы обезпечить всѣхъ людей всѣми необходимыми въ жизни благами, то въ этомъ виновато только оплачиваемое рабство, котораго мы придерживаемся по привычкѣ. Рабство, бывшее когда-то двигателемъ развитія культуры, является нынѣ тормозомъ ея, ибо оно препятствуетъ полной эксплоатаціи имѣющихся въ нашемъ распоряженіи культурныхъ средствъ.

Безвыходный злополучный кругъ, въ которомъ мы вращаемся, зиждется на томъ основаніи, что въ современномъ народномъ хозяйствѣ, такъ называемый, капиталъ есть не что иное, какъ средство пріобрѣтенія. Вслѣдствіе этого всякій принужденъ стремиться къ скопленію состоянія, чего онъ достигаетъ путемъ уменьшенія личныхъ расходовъ и сбереженіемъ большей части своихъ доходовъ. Это ограниченіе потребленія принимаетъ довольно значительные размѣры, тѣмъ болѣе, что у большинства людей, т. е. у рабочаго класса, оно прямо-таки вызывается обстоятельствами. Дѣло въ томъ, что предприниматель, какъ и всякій другой, стремится пажить состояніе и всѣми силами старается, чтобы между запродажной цѣнностью его издѣлій и стоимостью ихъ производства образовалась наибольшая разница; вслѣдствіе же существующей конкуренціи, онъ не можетъ возвысить до желаемой цифры цѣны на свои издѣлія, а потому ему остается только одно средство — понизить до минимума стоимость производства, иными словами, это значитъ, наживаться елико возможно на счетъ заработной платы рабочихъ. Отсюда неизбѣжно вытекаетъ тотъ результатъ, что рабочій классъ при его нищенскомъ вознагражденіи долженъ ограничить свои потребности самымъ необходимымъ, лишь бы не умереть съ голоду. Съ другой стороны, эти сбереженія нуждаются въ капитализаціи, а это можетъ быть достигнуто лишь въ томъ случаѣ, когда они, т. е. сбереженія, пойдутъ на производство новыхъ продуктовъ. Такимъ образомъ, мы переживаемъ нелѣпую и грустную комедію: съ одной стороны, увеличивается количество фабрикъ съ самыми усовершенствованными аппаратами и машинами, а фабричные склады все болѣе и болѣе переполняются готовыми издѣліями, съ другой же—Эти превосходные продукты не находятъ сбыта, такъ какъ большинство населенія голодаетъ и мерзнетъ, не имѣя средствъ ничего купить. Мы можемъ производить такъ много, что всѣ люди жили бы въ довольствѣ, но должны, вслѣдствіе безпорядочности нашего экономическаго быта, который искусственно понижаетъ спросъ большинства, ограничиться производствомъ только того, что составляетъ предметы первой необходимости для массы населенія и нѣкоторыхъ предметовъ роскоши, находящихъ потребителей среди сравнительно меньшаго класса богатыхъ или состоятельныхъ.

Этому ненормальному состоянію можно положить предѣлъ, уничтоживъ денежную зависимость; это станетъ вполнѣ возможнымъ, разъ средства производства будутъ предоставлены безвозмездно каждому; тогда то, что нынѣ подъ названіемъ доходовъ съ недвижимости, съ капитала и съ предпріятія вычитается изъ прибыли и расходится по чужимъ карманамъ, пошло бы въ пользу рабочихъ. Это дало бы имъ возможность увеличить свои потребности; спросъ на издѣлія возвысился бы, производства расширились, а съ тѣмъ вмѣстѣ поднялась бы и заработная плата рабочаго и т. д., словомъ общая производительность и богатство постепенно достигли бы такой высоты, о которой мы нынѣ едва ли имѣемъ самое слабое представленіе.