Вечер в Париже - [29]

— Все мое внимание теперь принадлежит тебе одной, — пробормотал Эжен, приблизив свои губы к ее рту.

Его объятие не было слишком крепким, но целая волна ощущений охватила Кристину, лишая ее сил. В ответ на нежное прикосновение его губ она расслабилась, прильнула к нему. И вновь со страхом и наслаждением ощутила, как в ее теле вспыхнуло чувственное пламя.

Эжен привлек Кристину ближе к себе. Поддерживая рукой ее подбородок, он провел кончиком языка по губам девушки. Она поняла, что он хочет, и охотно приоткрыла губы, позволяя углубить поцелуй, хотя раньше ей это совсем не нравилось. Эжен слегка застонал. Кристина почувствовала, как сильно бьется его сердце. У нее самой сердце трепетало, как испуганная бабочка, рвущаяся на волю. С коротким вздохом она прижалась к нему еще крепче, обхватив руками его шею.

— Мы оба — просто сумасшедшие, — еле слышно, прерывающимся голосом сказал Эжен.

Он осыпал поцелуями откинутую назад шею Кристины. Однако она не слышала его слов, забыла обо всех требованиях морали и благоразумия. Она лишь тихо стонала и тянулась к его губам, ожидая все новых и новых поцелуев.

Тело Эжена напряглось, задрожало от бурного желания. Его руки скользнули вниз по спине девушки, яростно сжимая ее. Кристина с такой же страстью прильнула к Эжену всем своим телом, обвила его руками, как лиана ствол, забыв обо всем, трепеща от возбуждения.

Эжен опустил руки ей на талию. Затем они скользнули вверх, накрыв ладонями груди. Его прикосновения были так же требовательны и властны, как и поцелуи. Под жадными пальцами мужчины, напрягаясь, ожили ее груди. Из пересохшего горла Кристины вырвался протяжный крик восторга.

— Эжен! — Его имя она произнесла со стоном мольбы, и он снизошел к ней, еще сильнее стиснув в объятиях.

— О боже! — прошептал Эжен, пряча лицо в ее волосах. — Я — сумасшедший, и отлично знаю это сам. Но ты… — он впился в нее горящим взглядом, — …ты-то даже не чувствуешь грозящей тебе опасности. А ты знаешь, что я хочу тебя и… могу взять прямо здесь, сейчас? Ты знаешь это?!

Эжен смотрел в ее затуманенные страстью глаза, затем снова начал жадно целовать. Талию Кристины словно сжимали мощные тиски, голова запрокинулась назад, и они вновь слились в поцелуе, полном вожделения и отчаяния. Затем его объятия разомкнулись. Эжен отпрянул от нее. Было видно, какого труда стоило ему сдерживать себя, не дать полную волю желанию.

Он проговорил сквозь зубы, тяжело дыша:

— Ты предлагала сама расседлать и почистить обеих лошадей. Ловлю тебя на слове, потому что… если останусь хотя бы на секунду, ты сама понимаешь, что неизбежно произойдет.

Он стремительно вышел наружу. Кристина, прислонясь к двери, пыталась успокоиться, дышать ровно. Она совсем не так невинна, как думает Эжен. Она вполне ясно сознавала, что могло произойти. А Эжен, кажется, считает ее наивной девочкой, ничего не подозревающей жертвой. Наверное, только поэтому он и не отважился воспользоваться ее слабостью, как не осмелился и тогда, в Париже, в своей квартире.

Может, он опасается, что его мать осудит их? Но у Кристины теплилась надежда, что не это причина сдержанности Эжена. Он пытается защитить ее даже от самого себя. А она — она никак не может уберечь себя от Эжена. Она открыто жаждала его — влечение к нему проснулось в ней едва ли не с первого взгляда при встрече в аэропорту. Его внешняя суровость, волевой взгляд черных глаз, великолепная мужская стать зажгли в ее душе пожар, который теперь ничто не способно погасить. Когда он впервые коснулся ее, пламя охватило Кристину целиком, она подозревала, что этого он и добивался.

Вспоминая свои отношения с Хьюго, Кристина тщетно пыталась отыскать такой же накал страсти. Тогда она ощущала инстинктом: их связь — это совсем не то, что ей нужно. Но когда она впервые увидела Эжена… Вот тогда она испытала настоящее потрясение. Что-то неудержимо влекло ее к этому человеку, хотя здравый смысл призывал не замечать его. Искра страсти вспыхнула с самого начала, только Кристина долго не могла распознать ее.

С глубоким вздохом она принялась чистить лошадей. Здесь, в конюшне, она в безопасности от самой себя: пусть уляжется в тишине захлестнувшая ее буря эмоций. Однако ей предстоит появиться перед Дианой, а ту не проведешь. А вечером за столом придется вновь встретиться и с Эженом. Со страхом и волнением Кристина ожидала этого часа.

Но к ужину он не вышел. Диана сообщила с явным неудовольствием: сын отправился в деревню на свидание с Миленой Ассо.

— Он сегодня ужинает с ней и ее отцом, — сказала Диана, поджимая губы. — Теперь, когда она приехала, мы будем редко видеть Эжена.

Кристина закусила губу, пытаясь подавить боль, внезапно уколовшую сердце. Впредь Эжен будет далек от нее. С Миленой Ассо ему куда проще — ни сомнений, ни угрызений совести, ее-то он отнюдь не считает ее наивной девочкой.

Эжен еще не вернулся, когда Кристина пошла спать. Она распахнула занавеси на окнах, из предосторожности выключив свет. Снова в ее комнату заглянула бледная холодная луна. Старинный замок затих и успокоился. Удивительно, как быстро Кристина успела привязаться к этим местам.