Вдовий клуб - [36]

Вот он, золотой миг! Барабанная дробь, молотившая в ушах, оказалась всего лишь стуком моего собственного сердца. Я слегка повернула голову, и кровать надсадно заскрипела. Наволочка пропиталась запахом резеды. Черт с ней, с кроватью! Я ничего не могла поделать со старомодным волнением, обуревавшим меня. Я любила Бена и безумно желала его со дня знакомства, но настойчиво тянула до свадьбы, потому что не хотела, чтобы наш первый раз оказался чем-то вроде послеобеденного чая или ночного закусона. А может быть, просто боялась разочаровать Бена? Вдруг он обнаружил бы, что раздевать меня не более волнующее занятие, чем разделывать баранью ногу в желе из красной смородины? Я начала вынимать шпильки из прически. Жаль, что недавно подрезала волосы, было бы чем прикрыться. Бен тем временем стягивал с меня блузку, и я испытала новое опасение: не начнет ли он напевать себе под нос? Наш семейный врач, доктор Мелроуз, всегда напевал во время осмотра.

– Элли, – нежно произнес Бен. – Да?

– День был такой длинный. Если ты не…

Вне себя от испуга я заглянула в его сине-зеленые глаза. Он уже сомневался в правильности своего выбора! Сердце мое чуть не перестало биться. Я решительно обвила его шею руками. Бывают моменты, когда жена должна бороться за свое семейное счастье. Пальцы зарылись в густых черных волосах. Я заставлю его позабыть о родительской сваре, о затерявшейся у издателей кулинарной книге, о хлопотах по открытию пятизвездочного ресторана. Я буду сильной и поведу нас в тот волшебный, усыпанный звездами мир, о котором прежде могла лишь догадываться по финальным страницам любовных романов.

* * *

Моя первая брачная ночь была восхитительна. Но когда я натягивала одеяло на уши Бена, дабы он провел оставшиеся до рассвета часы в тепле и уюте, меня охватило легкое сомнение. Видимо, где-то я допустила промашку. Разве я не должна была услыхать божественное пение скрипок и почувствовать, как покидаю свое тело на золотом облаке?

– Бен? – я тронула его за плечо. – Ты хотел бы оказаться на седьмом небе?

– Еще чего, – сонно пробормотал он. – Ни за какие коврижки не двинусь отсюда. – Он сжал мои волосы в кулаке, скрутил их, положил голову мне на плечо и заснул.

В окно просачивался рассвет. Если мне не удастся хотя бы подремать, утром я буду ходячим трупом. Тьфу ты, пропасть! Ну и мысли… Перед глазами вновь возникла вдова на ступеньках церкви, Алиса с моим букетом, потом поезд… Вот печально известный доктор Бордо, снова Алиса и эти две женщины – сиделка и калека. Какое отношение они имеют к девочке? Веки мои слипались. Бен так близко и такой теплый… Почему-то я снова оказалась в холле Мерлин-корта, а мистер Шиззи пытался продать мне мой собственный дом. Его голос становился все громче, а я пыталась утихомирить Шиззи, потому что мой муж спит.

Слишком поздно! Бен рывком сел и завопил:

– Глэдис!

Я дотронулась до него – Бен дрожал. Я тоже: какая еще Глэдис?

– Элли, мне снился совершенно ужасный сон про мисс Шип – мы были в туннеле, и я не мог убежать…

– Ах, эта Глэдис…

– Когда мы с ней беседовали, мне еще подумалось, что у нее противные глаза: словно живьем сдирают с тебя кожу. – Рука Бена запуталась в моих волосах.

– Ой! – Я вцепилась в спинку кровати.

Бен откатился в сторону… и тут это стряслось.

Раздался зловещий треск, и секундой позже рухнула кровать, хрустальная люстра под потолком заходила ходуном. Давясь от смеха и проклятий, мы выбрались из-под простыней и одеял. Бен даже не спросил, поранилась ли я, но, к счастью, пострадали только глаза – от солнечного света, лившегося в открытые окна. И гордость. Нам ничего не оставалось, как поскорее наклеить фальшивые усы и бежать по пожарной лестнице. Увы, мы опоздали. Дверь распахнулась, и в комнату влетел управляющий отелем. За ним маячило с полдюжины ухмыляющихся горничных.

Долгая и счастливая семейная жизнь начиналась не слишком удачно, но я все еще надеялась!

* * *

Пред управляющим я предстала, так сказать, босиком, но при шпорах, готовая оспаривать иск за убытки. Он, однако, предложил мне всего лишь завтрак за счет заведения!

– Очень тактичное предложение, правда, Элли?

Мне так не показалось. В ресторане останутся только стоячие места, потому что вся гостиница сбежится на нас смотреть. Если бы Бен знал по себе, что такое быть толстым, он бы с гораздо большим смятением отнесся к разломанной мебели.

– Ненаглядная, – прошипел он мне в ухо, – это же номер для новобрачных. Остальные гости просто позеленеют от зависти!

В девять часов мы сидели в ресторане, выставленные на всеобщее обозрение между двумя греческими колоннами под бриллиантовым блеском люстр. Даже укрывшись за салфеткой, я точно знала, что все на нас глазеют. Бен же вовсе не собирался прятать голову в песок. Он громко заказывал по-французски из чисто английского меню. Официант с черной, словно нагуталиненной, головой испарился на кухню за кашей для Бена и яйцом всмятку для меня.

Откинувшись на стуле, Бен постучал по столу чайной ложечкой.

– Элли, солнышко, разве обязательно было поднимать такой шум ради того, чтобы тебе принесли маленькое яичко? Я подумал, ты еще попросишь беднягу взвесить его.