Вдова поневоле - [7]

– И вы выслушивали все эти абсурдные упреки? – воскликнула мисс Рочдейл.

– Я старался не обращать на них внимания. Мальчик пометался и в конце концов решил пойти в армию. Мне казалось, что если Эустаза лишить пагубного влияния его общества, он, возможно, еще станет порядочным человеком, и помог ему устроиться на службу. Меня, естественно, немедленно обвинили в самых низменных побуждениях: будто я хочу прибрать к рукам наследство бедного мальчика и поэтому посылаю его на верную гибель. К счастью, Эустаза попросили подать в отставку, прежде чем он успел поучаствовать в боевых действиях. К тому времени он достиг совершеннолетия и я перестал нести за него ответственность.

– Почему же вы продолжаете опекать кузена?

– Да нет, я почти не общаюсь с ним, но, к сожалению, мне трудно игнорировать его существование. Дело в том, что Эустаз почему-то решил, что наше родство позволяет ему, например, покупать в кредит на мое имя и даже подписывать за меня документы.

Элинор с негодованием выслушала объяснение лорда Карлиона и горячо воскликнула:

– И после всего этого родственники еще и обвиняют вас? Ей-Богу, это уж слишком!

– Честно говоря, все это мне порядком надоело, – кивнул Карлион. – Правда, я и сам виноват: дал им повод для подозрений, когда взял закладную на часть незаложенной земли. Я хотел, как лучше, но, конечно, нужно было предвидеть последствия. Если Эустаз сейчас неожиданно умрет и его имущество перейдет ко мне, найдутся люди, которые открыто заявят, что я не только подталкивал беднягу к концу, поощряя его излишества, но и не позволил ему жениться, хотя одному Богу известно, как я мог запретить ему это.

– Да, все это очень неприятно, – кивнула девушка, – но я уверена, что ваша семья, ваши друзья не поверят такой клевете.

– Конечно, не поверят!

– Поэтому вы не должны обращать на это внимание.

– Возможно, вы и правы, но я обязан думать не только о себе. Все эти разговоры могут принести нашей семье немалый вред – например, поставить в довольно щекотливое положение моего брата Джона, а я вовсе не собираюсь ставить ему палки в колеса. И Ники… нет, Ники никогда не переживет, если меня будут обвинять в таких низменных целях! – Карлион замолчал, будто вспомнил, что разговаривает с незнакомым человеком, и отрывисто сказал: – Самый простой способ положить конец всему этому абсурду – женить моего братца. Это я и собираюсь сделать.

– Но я не совсем понимаю, сэр! Если ваш кузен питает к вам острую неприязнь, как вы говорите, почему он сам не ищет себе жену? Неужели он хочет, чтобы вы унаследовали его поместье?

– Нет, конечно. Но никакие доводы не могли убедить кузена, что у него очень слабое здоровье. Эустаз считает, все еще впереди, и не хочет пока обременять себя семьей.

– Но как же вы тогда собираетесь уговорить его жениться на незнакомой женщине, которую, насколько я поняла, ищете по объявлению в газете? Это же противоречит здравому смыслу!

– Я пообещал Эустазу оплатить его долги, если он согласится.

Девушка бросила на знатного собеседника проницательный взгляд.

– Но ему придется как-то содержать жену. Или вы решили взять это на себя и позаботиться о судьбе этой несчастной женщины, сэр?

– Конечно, – невозмутимо ответил Карлион. – Я и не скрываю, что это замужество – чистая формальность, да и никогда не попросил бы ни одну женщину жить с моим кузеном.

Элинор нахмурилась и слегка покраснела.

– И вы рассчитываете добиться своего, сэр? – спросила она. – Простите, но мне кажется, вы не все продумали. Разве для того, чтобы имущество вашего кузена после его смерти не перешло к вам, у него не должно быть детей?

– Нет, наличие детей несущественно. Хайнунс был оставлен на совершенно нелепых условиях. Мой кузен унаследовал его от нашего деда через свою мать, но дед был недоволен ее браком с Лайонелом Чевиотом и сделал все, чтобы Хайнунс не достался отцу Эустаза или его семье. С этой целью он завещал имение своему внуку, но с одним условием: если Эустаз умрет холостым, имение перейдет к его младшей дочери или ее старшему сыну, то есть ко мне.

– Получается, Хайнунс остается или у вас, или у вашего кузена?

– Нет, не совсем так. В день своей женитьбы Эустаз может поступить с имением, как захочет. Крайне бестолковое завещание. Не знаю, какая муха укусила деда. Вообще-то, он был довольно странным человеком. Считал, например, что ранние браки оказывают на молодых людей благотворное воздействие. Кто знает, может, эта мысль и была у него в голове, когда он вписал в завещание это дурацкое условие. Трудно сказать… – После небольшой паузы лорд Карлион спокойно добавил: – Вы должны признать, мадам, что мой план не такой уж и фантастичный, как может показаться с первого взгляда. Элинор не могла сдержать улыбки.

– Неужели вы надеетесь найти такую женщину, которая огласится принести себя в жертву ради ваших интересов? Я, признаться, очень сомневаюсь в этом.

– А я нисколько, – ответил он.

Элинор решительно покачала головой.

– Если вы имеете в виду меня, милорд, то у вас ничего не получится.

– Почему?

– Почему? – смущенно переспросила она.

– Да. Ответьте мне!

Элинор растерянно молчала, хотя была уверена, что знает не одну причину для отказа. Она попыталась облечь свои доводы в слова, но так и не найдя, что ответить, сердито проговорила: