Вдова поневоле - [9]

– Элинор Рочдейл.

Элинор покраснела и с вызовом добавила:

– Из Фелденхолла.

Карлион наклонил голову. Этот жест не означал ничего иного, кроме безразличной вежливости, но девушка была уверена, что он знает ее историю. Она наблюдала, как он втянул в ноздрю щепотку табака, и неожиданно заявила:

– Вы совершенно правы, сэр. Я дочь человека, который после неудачной игры на бирже и за карточным столом разорился и покончил жизнь самоубийством.

Если Элинор думала, что смутит своего собеседника, то она ошибалась. Карлион спрятал табакерку в карман и просто сказал:

– Мне кажется, мисс Рочдейл из Фелденхолла не должна работать гувернанткой, несмотря на все несчастья и злоключения, которые выпали на долю ее отца.

– Мой дорогой сэр, у меня за душой нет ни одного пенни. На жизнь мне приходится зарабатывать своими собственными руками! – язвительно возразила девушка.

– В это я могу поверить. Но не может быть, чтобы у вас не было родственников.

– Есть. Но перед вами очень необычный человек. И пусть я «рабочая лошадь», как вы меня представили, предпочитаю получать плату за собственный труд.

– Вам явно не повезло с родственниками, – прокомментировал лорд Карлион ее слова.

– Ну, в конце концов, я не могу винить их, – откровенно призналась Элинор. – Уверена, что не каждый согласится взять бедную родственницу. И к тому же родственницу, чье имя пользуется дурной славой. Вам самому прекрасно известно, какие обо мне ходят слухи. Так что вы должны понять мою решимость не причинять ни моим родственникам, ни моим друзьям никаких беспокойств. Конечно, вы можете посоветовать мне изменить фамилию! Возможно, я могла бы пойти на это, если бы не моя гордость.

– Я и не собирался советовать вам ничего подобного, – спокойно возразил Карлион. – Впрочем, вы действительно гордый человек, однако ваша гордость отчасти ложная.

– Ложная! – воскликнула ошеломленная мисс Рочдейл.

– Конечно. Именно ложная гордость заставила вас преувеличить последствия смерти своего отца.

– Вам неизвестны обстоятельства, которые привели к его смерти, – тихо произнесла Элинор.

– Напротив. Но вам еще предстоит убедить меня, будто они имели к вам хоть малейшее отношение.

– Наверное, вы правы. Возможно, я все преувеличила. Но ведь я сразу почувствовала, как изменилось отношение ко мне в обществе. Вы должны знать, что еще при жизни отца я была помолвлена с неким джентльменом, который… тут же с легкостью освободился от всех обязательств передо мной. – Девушка гордо подняла подбородок и добавила: – Правда, мне наплевать на это!

Эта пылкая речь не поколебала невозмутимость лорда Карлиона.

– А что вы могли сделать? – осведомился он бесстрастным голосом. – Ничего страшного!

Элинор была готова надменно отказаться от любого проявления жалости и сочувствия с его стороны, но эти жестокие слова вызвали у нее необъяснимое раздражение, и она довольно резко ответила:

– Быть брошенной довольно неприятно, чтобы вы знали!

– Совершенно верно, но вы не могли не понимать, что избавились таким путем от плохого жениха. Эта мысль должна была, по-моему, облегчить ваши страдания.

В глазах мисс Рочдейл заплясали веселые огоньки, и она сказала:

– Не понимаю, милорд, почему ваши благожелательные слова вызывают у меня такую неприязнь. Будет лучше, если вы отвезете меня в ту самую замечательную гостиницу, прежде чем спровоцируете на ответ, совершенно недопустимый в этом разговоре, учитывая разницу наших положений в обществе.

Лорд Карлион улыбнулся

– Извините, не хотел вас обидеть, мисс Рочдейл. Однако, какой толк, если я стану жалеть вас? Пользы это не принесет, да и вам будет неприятно.

Элинор начала надевать перчатки.

– Какая отвратительная у вас черта – вы всегда оказываетесь правы! Мне жалко ваших друзей. Неужели они не чувствуют себя дураками, общаясь с вами?

– Надеюсь, нет, поскольку друзей у меня довольно много. – Серьезно ответил Карлион.

Элинор Рочдейл рассмеялась и встала. И тут послышался звон колокольчика, громкий и требовательный. Элинор замерла и вопросительно взглянула на Карлиона. Лорд встал и направился к двери.

– Это, конечно, мой кузен, – сказал он. – Не беспокойтесь! Я не пушу его сюда.

– Но это же его дом! – изумленно произнесла девушка. – Да и не съест же он меня.

– Думаю, нет. Но Эустаз скорее всего пьян, и мне бы очень не хотелось причинять вам дополнительные неудобства. Вы и так уже многого натерпелись за этот вечер.

Дворецкий, должно быть, находился в холле. Не успел лорд Карлион подойти к двери, как в коридоре послышались голоса и торопливые шаги. Дверь распахнулась, и в библиотеку вбежал высокий стройный молодой джентльмен. Он воскликнул с искренним облегчением:

– Ах, Нед, слава Богу, ты здесь! Я уже собирался ехать домой, но Хитчин сказал, что ты отправился в Хайнунс. Я попал в ужасную историю! Честно говоря, даже не знаю теперь, что и делать. Вот я и подумал, что лучше будет сразу отправиться к тебе, пусть ты даже и не захочешь разговаривать со мной.

Одного взгляда на молодого незнакомца с загорелым лицом, окаймленным белокурыми волосами, с открытыми голубыми глазами, оказалось вполне достаточно, чтобы убедить мисс Рочдейл, что этот юноша может быть кем угодно, но только не распутным кузеном лорда Карлиона. Снова взглянув на юного джентльмена, она заметила черты сходства между ним и его светлостью, которые не сразу бросались в глаза. Молодой человек был сильно взволнован, на его лице застыл страх. Несмотря на столь короткое знакомство с его светлостью, Элинор ничуть не удивил хладнокровный ответ лорда Карлиона на эту пылкую речь.