Вдоль по лезвию слов - [94]

– Вас поймают. И его, и тебя. И хуже будет ему.

– Он согласился.

Раздался вызов интеркома.

– Извини.

Толик подошёл к экрану: звонил Виктор Михайлович.

– Слушаю, шеф.

– Срочно сюда! – Вэ-Эм был серьёзно встревожен.

– Буду, шеф.

– Чтобы через пять минут!

Толик отключился и, посмотрев на Максима, пожал плечами.

– Сам слышал.

– Работа, конечно.

Они вместе вышли из комнаты. Максим пошёл к себе, а Толик – к лифтам. С учётом того, что поездка занимала не менее пятнадцати минут, требование шефа было невыполнимым. Впрочем, какая разница.

Шеф уже ждал Толика у дверей лифта. Он был взъерошен, глазки бегали, пальцы подёргивались. Толик вопросительно посмотрел на Виктора Михайловича.

– В чём проблема?

– Завтра утром прибывают американцы! – выпалил тот.

Это и в самом деле звучало серьёзно. На российскую станцию уже приходили немцы, французы, бразильцы, но американская миссия не допускалась ни разу. Всё-таки главный экономический и технологический конкурент.

– Я так понимаю, – спокойно отозвался Толик, – что тройных биоморфов надо скрыть.

– Безусловно! – они уже шли бок о бок по коридору. – Приведи лабораторию в идеальный порядок, выстави обычных биоморфов напоказ, продемонстрируй рутинную работу с ними. Остальных чтобы и в помине не было. Пусть американцы видят, что мы замкнулись на ordinarius. Если информация о triplex просочится, нам с тобой оторвут головы.

Толик всё прекрасно понимал. Слив свежей информации, причём в какой-то мере сенсационной, попахивал изменой Родине. Даже если этот слив случаен.

Лаборатории были похожи не муравейник. Сотрудники носились из одной комнаты в другую, таская блоки управления и прочие приборы, повсюду ездили включённые не по графику уборочные роботы.

– Кто их одобрил-то? – спросил Толик.

– Сверху. Миссия дружбы, пора, мол, идти на тесный контакт. Светит, говорят, даже отмена закрытого режима. Мы сможем гулять по их станции, они – по нашей.

– Нехорошо.

– Ужасно, я бы сказал. Но на данный момент наша задача – встретить их как можно радушнее и показать как можно меньше. Тем более мы ни черта о них не знаем, даром что самая близкая к нашей станция. Из этого вытекает второе задание: разговорить гостей, выяснить максимум об их методах, лабораториях и так далее. Понял?

– Угу.

Если бы сейчас в лабораторию Толика зашёл американец, он бы сразу всё понял. Выставленные напоказ образцы с триплексом, развешанные по стенам экраны с фотографиями. Конечно, этого не было видно через окно, выходящее к американской станции.

– Та-ак, – протянул Виктор Михайлович. – Чтобы завтра утром всё было сам знаешь как.

– Сегодня к вечеру закончу. Мне ещё поспать нужно.

– Не будешь успевать – значит, отмени сон, – строго заметил шеф. – Чай не человек, потерпишь.

Толик кивнул, оценивая объём работы. В принципе, не так и много нужно сделать: американцы же не полезут в его ящики без спросу. Он извлёк образец из-под микроскопа и направился к хранилищу.

3

Американцы оказались симпатичными, говорливыми и совершенно беспардонными. Они, не спрашивая, заходили в любые двери, тыкали во всё пальцами и задавали вопросы, на которые ни у кого не было готового ответа. По-русски они говорили очень плохо, пришлось вызвать переводчика, андроида со встроенной программой английского языка. Толик удивлялся, как это в качестве то ли послов, то ли шпионов были отправлены не полиглоты. Он учил английский язык самостоятельно, безо всякой программы; не заточенная под иностранные языки память упиралась, но Толик день за днём вдавливал в неё знания, могущие когда-либо пригодиться. Теперь он радовался, что такой день настал.

Ожидая американцев в своей лаборатории, он сидел как на иголках, то и дело вскакивая и начиная ходить кругами. Монитор наблюдения показывал, что гости ещё довольно далеко, но с каждой минутой Толиково сердце билось всё сильнее и сильнее.

Наконец экскурсия, ведомая Виктором Михайловичем, добралась и до его отсека. Сначала американцев по всей территории должен был водить начальник станции Алексей Петрович Благин, но в последний момент поступил приказ отказаться от такого подхода. Американцам, как заметил кто-то, не следует чувствовать показуху. У них должно сложиться впечатление, что вокруг – обычный рабочий процесс, что даже рядовые учёные с трудом отрываются ради них от дел, а уж у начальника станции и вовсе есть буквально пять минут на краткую встречу.

Гостей было двое – Гленн и Джим. Гленн – постарше, лет пятидесяти, серьёзный и разбирающийся во всём на свете – возглавлял на американской станции один из секторов, подобно Виктору Михайловичу. Джим был рядовым специалистом, в качестве парламентёра его выбрали, видимо, по причине молодости и перспективности. Именно за Джимом приходилось приглядывать с особым тщанием.

Экскурсия прошла нормально.

– Вот, – говорил Толик, – полиморфы обыкновенные. Так как они являются единственными формами жизни, сохранившимися на Марсе, мы тщательно их исследуем, пытаясь приспособить под нужды человечества, например в медицинских целях или в качестве топлива. Правда, пока, как вы понимаете, особых успехов не добились. Если бы добились, такая бы шумиха поднялась! – и он натужно улыбался собственной плоской шутке.