Вдогонку за судьбой - [26]

В одном Хок был уверен: когда он вернется, Анджела будет в коттедже. Сэмми никогда не срывал работу, на которую заключил договор.

Сэмми снабдил его нужной информацией, но на это ушло два часа и гораздо больше энергии, чем Хок готов был потратить. В сгущающихся сумерках он возвращался в коттедж по дорожке, высвеченной скрытыми в траве фонарями. В руке он держал свою сумку, с которой почти никогда не расставался, через плечо была перекинута разная одежда прямо на вешалках. Он страшно устал, хотя нервы его были взвинчены и спать ему не хотелось. Шестым чувством он ощущал присутствие людей, хотя местность вокруг казалась совершенно пустынной.

Было очевидно, что «охраняли» не только Анджелу. Пока Сэмми не шепнет своим людям, что Хок окончательно расплатился за оказанные услуги, его передвижения тоже будут под контролем. Дойдя до коттеджа, он собрался открыть дверь, когда его окликнул охранник, появившийся из-за густого кустарника.

– Босс только что передал по радио, что вы рассчитались полностью и вольны свободно передвигаться по всей территории. Но ему хотелось бы, чтобы он все-таки был в курсе ваших передвижений… особенно в ночное время.

Хок кивнул, как всегда восхитившись умелой постановкой дела. Прошло не больше пяти минут после того, как он оставил Сэмми за проверкой пачки его стодолларовых купюр в ультрафиолетовом свете.

– Передвижения женщины все равно следует ограничить, – сказал он, понимая, что наверняка, повторяет то, что уже сказал охраннику Сэмми, однако, подчеркнув это еще раз, почувствовал себя спокойнее и добавил: – Но без грубостей. Я дам вам знать, когда ограничения станут не нужны.

Охранник кивнул и растворился в полумраке, оставив Хока на пороге коттеджа. Он отворил дверь и не смог скрыть разочарования, увидев, что ее нет в гостиной. Ему необходимо поговорить с ней безотлагательно, чтобы прояснить некоторые вопросы как можно скорее. Бросив принесенную одежду на кресло, Хок поставил на пол сумку и направился в спальню.

Он тихонько приоткрыл дверь, не желая тревожить ее, если она уже заснула. В комнате никого не было. Похолодев от плохого предчувствия, Хок быстро пересек спальню и, открыв дверь в ванную, зажег там свет. Пусто.

Беспокойство боролось в нем с недоверием. Он решительно отмел все эмоции и стал действовать собранно и деловито, проверяя стенные шкафы, заглядывая под кровать и за портьеры. Он осмотрел весь коттедж, стараясь заглушить все возрастающую тревогу.

Хок не мог не думать о темноте, скрывшей и так незнакомую для Анджелы местность, о людях с пистолетами, которые сначала будут стрелять, а потом разбираться, стоило ли делать это. Проклятье! Неужели она не понимает, насколько здесь опасно?

Очевидно, нет, потому что каким-то образом ускользнула из коттеджа. Он не стал тратить времени на повторный обыск. Хок задержался лишь для того, чтобы достать из сумки пистолет: он не собирался ни в кого стрелять, но мысль о том, что он окажется единственным безоружным среди вооруженных людей, была, мягко говоря, неприятной. Открыв дверь коттеджа, он крикнул в темному, зная, что его услышат:

– Женщина исчезла. Найдите ее.

Хок нетерпеливо ждал, зная, что ему лучше держаться поблизости от коттеджа. Ожидание раздражало, но было неизбежным, потому что метаться в ночи по почти незнакомой местности могло означать неминуемую гибель от пули охранника.

Тот же парень, что недавно говорил с ним, вынырнул из-за угла коттеджа и стал рядом с Хоком на освещенных ступенях. Он был немногословен, на бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций.

– Она не сможет выйти за периметр ранчо без нашего ведома, – сообщил он.

– Я считал, что она и из коттеджа не выйдет, – пробурчал Хок, – но она сумела.

– Нам всем будет любопытно узнать, как ей это удалось, – прислушавшись к тому, что ему передавали по радиотелефону, он, слегка смутившись, сообщил: – Это Сэмми. Он очень недоволен.

Хок разделял мнение Сэмми, и охранник прекрасно это понимал, судя по тому, что не проронил ни слова по поводу пистолета в его руке.

Анджела подождала, пока голоса мужчин не стихли в отдалении, и сосчитала до тридцати, чтобы действовать наверняка. Когда единственным нарушавшим тишину шумом стало ее собственное дыхание, казавшееся особенно громким, она толкнула ладонью дверцу комода. Та распахнулась, ударившись о стоявший рядом стул. Сердце Анджелы подкатилось к горлу, и она замерла в испуге, пока не убедилась, что никто не услышал раздавшегося стука.

Выбраться из комода оказалось гораздо легче, чем забраться в него. Ей пришлось буквально свернуться в клубок, и хотя в душном тесном пространстве руки и ноги у нее онемели, дышать было нечем, а тело стало скользким от пота, она справилась… победила. Сейчас она просто вывалилась на ковер гостиной и распласталась на нем, как выброшенная на прибрежный песок рыба. Анджела полежала некоторое время на спине, пока боль в суставах немного не утихла.

Радостное чувство победы охватило ее, и она медленно похвалила себя прежде, чем приступить к самому главному – побегу. Последующие шаги представлялись ей не так ясно, но она не могла допустить, чтобы пессимизм подорвал ее решимость. В конце концов, ей не требуется совершать никаких подвигов. Надо осторожно выбраться наружу и незаметно добежать до деревьев. А затем, играя в прятки с охраной, она выберется на свободу. Анджела почему-то не сомневалась, что ей удастся это сделать.