Вдогонку за судьбой - [28]

– Где она? – спросил Хок.

– Около коттеджа.

Впервые с момента, когда он обнаружил исчезновение Анджелы, Хок вздохнул свободно. В сопровождении охранника он направился назад к коттеджу. Теперь, когда она была найдена и все знали, что она не растворилась бесследно в темноте, ситуация находилась более или менее под контролем. Как только он уговорит ее прекратить бессмысленное сопротивление, Хок посвятит Анджелу в серьезность положения, в котором она оказалась. Он очень надеялся, что после этого она станет более разумной.

Лунный свет струился с вышины на деревья, освещая им дорогу лучше фонариков. Глаза Хока давно привыкли к темноте, и это позволяло идти быстро и уверенно, срезая путь через лес. Постепенно деревья редели. Они остановились на краю газона, оставаясь еще под покровом деревьев. Охранник указал на несколько кустов рододендронов, и Хок прищурился, вглядываясь, так как свет, горевший в коттедже и других строениях, мешал видеть.

– Она сидит там с того момента, как выбежала из коттеджа. Около трех минут, – пояснил охранник.

– Почему она не двигается дальше? – удивился Хок.

– Не знаю. Участок окружают человек шесть, но они все в укрытиях. Наблюдение ведется электронным путем, а в этих зарослях нет камеры.

Хок передал свой пистолет охраннику и, не обращая внимания на его протесты, зашагал по лужайке к кустам, выставив вперед пустые руки. Двигался он медленно, давая Анджеле возможность увидеть его и решить, что делать.

Если она собирается выстрелить, то пусть лучше делает это с большого расстояния. Нужна большая меткость, чтобы попасть из маленького пистолета на этом расстоянии, а Хок сильно сомневался в ее снайперских способностях.

Однако он уже один раз в ней ошибся, и теперь эта мысль не давала ему покоя. Он был уже в десяти футах от кустов, когда услышал из зарослей шорох, а потом весьма крепкие для женских уст ругательства.

С момента, когда Хок вышел из-за деревьев и направился к ней, Анджела поняла, что ее попытка провалилась. Он шел решительным шагом прямо к рододендронам, словно точно зная, где она находится. Как он это узнал, она понять не могла, и мурашки побежали у нее по спине при мысли, что кто-то все это время наблюдал за ней. Ее успех был иллюзорным, побег – всего лишь тщетным усилием.

Она сначала мысленно выругала себя за то, что слишком промедлила в зарослях, но в следующую же секунду должна была признаться себе, что даже если бы добралась до леса, далеко ее бы не пустили.

Они, а не только один Хок. Пистолет в ее ладони вдруг стал тяжелым, хотя она знала, что в нем не более пары фунтов. Глядя на тускло поблескивающее дуло, Анджела решила, что, пожалуй, должна быть признательна за то, что ее сразу не подстрелили. Если они знали, что она здесь прячется, то должны были также знать, что она вооружена.

Пистолет выскользнул из ее пальцев на землю, и она, ругаясь, стала шарить в траве, пока не почувствовала холод металла.

– Анджела?

Сердце ее подпрыгнуло и забилось чаще. В просвет листьев она увидела, что Хок остановился в пяти футах от кустов.

– Анджела, с тобой все в порядке?

Он присел на корточки и положил руки на колени, демонстрируя свое миролюбие. В его голосе звучало беспокойство… за нее, не за себя. Если он и боялся, что выстрелом ему снесет голову, то внешне это никак не проявлялось. Только теперь она заметила, что в руках у него нет оружия.

– Что? – Колени ее болели от скорченной позы, которая уже стала привычной для тела в течение последних суток. Однако она стиснула зубы и постаралась не думать о боли.

– Становится поздно.

Его тревожило время? Анджела чуть не рассмеялась.

– Чтобы хорошо выглядеть, надо как следует выспаться? – насмешливо спросила она. – Не обольщайтесь, ваша внешность меня не волнует.

– И холодает. А ты без пальто, – заботливо сказал Хок, не обращая внимания на ее колкость.

– Ну, и кто в этом виноват? Мое пальто лежит в моей машине, оставленной в Сан-Рафаэле.

Разумеется, она могла его пристрелить. Но что бы это ей дало? Хок уже предупреждал ее, что на территории достаточно вооруженных охранников, в чьи обязанности входит не выпускать ее отсюда. То, что она их сейчас не видит, не означало, что их нет поблизости. Если она убьет Хока, они, вероятнее всего, точно так же поступят с ней.

Кроме того, Анджела вовсе не была уверена, что сможет сделать это – застрелить Хока. Да, она злилась на него за то, что он втянул ее в какие-то свои игры, но этого было недостаточно, чтобы лишить человека жизни. И тут не играло большой роли то обстоятельство, что надежда на освобождение была связана именно с Хоком. Психологическая зависимость «заложник – террорист» здесь была ни при чем. Нет, дело было в самом Хоке, человеке, которому не доставляли удовольствия ни ее унижение, ни ее страх. Он спал с нею рядом, но она не ощутила при этом никакого страха. Он дал слово, что насилие ей не грозит, и она ему поверила. В ситуации, которая с каждым часом становилась все необычнее, он показал себя человеком, обладающим честью и самообладанием. За это Анджела не могла не восхищаться им. А если уж быть правдивой совсем, то что-то в нем привлекало ее, что-то, чем в других обстоятельствах она могла бы… Что-то в его мужественной жесткой силе тронуло ее сердце, внесло в ее душу растерянность, смутило душевный покой.