Вчера - [50]

Я открываю папку и обнаруживаю наверху отчет.

Для сведения: старшему суперинтенданту следственного отдела Джеффри Монагану

Показания Уинчестер, Анны Мэй (объявлена пропавшей, дело № 14745), 9 июля 1995 года

9 июля 1995 года в больнице Адденбрука мною взяты показания у Анны Мэй Уинчестер (проживающей по адресу: 288, Брук-лейн, Котон). Она находилась в розыске как пропавшая в течение девятнадцати дней (с 12 июня по 1 июля 1995 года).

Мои записи говорят, что первая безуспешная попытка взять показания у мисс Уинчестер состоялась 2 июля 1995 года. Она трясла головой и отказывалась объяснять, что с ней произошло. Она также кричала и требовала, чтобы я ушел. Лечащий врач вывел меня из палаты и попросил прийти через неделю, добавив, что уровень стресса у мисс Уинчестер сейчас значительно выше нормы. Я не должен возбуждать ее еще сильнее и тем мешать ее выздоровлению, сказал он. Соответственно, я вернулся неделю спустя для второй попытки. Разговор продолжался десять минут: на этот раз она вела себя спокойнее, но по-прежнему отказывалась сообщить, что с ней случилось. Тем не менее я получил устные заверения мисс Уинчестер в том, что она не была ограблена, похищена, изнасилована либо избита и что ее не удерживали против ее воли.

Поскольку мисс Уинчестер выразила твердое желание сохранить «в тайне» свое местопребывание и события, происходившие с ней в течение этих девятнадцати дней, мы вынуждены отнестись с уважением к ее желанию. Она взрослый человек, и врач до сих пор не готов ставить официальный диагноз ее душевному состоянию. По моему мнению, однако, мисс Уинчестер страдает серьезным психическим расстройством, которое, возможно, как-то связано с ее отсутствием. Ее ответы, несмотря на связность, не показались мне достаточно осмысленными. Я уже составил черновик письма врачам Адденбрука, в котором выражаю озабоченность ее душевным состоянием.

По результатам консультации с детективом-интендантом Саймоном Харрисом мы решили закрыть дело Уинчестер.

Констебль криминальной полиции Ханс Ричардсон, 10 июля 1995 года.

Я рычу и трясу головой. Я понятия не имел, что в бытность свою констеблем имел привычку составлять такие помпезные рапорты.

Я перебираю пачку пожелтевших листов – задокументированное расследование, которое я проводил много лет назад. Снова рычу, добравшись до фотографии Анны Мэй. На ней почти ничего не видно, контуры лица превратились в бледные размытые очертания. Из-за вечной подвальной сырости поляроидный снимок за все эти годы выцвел почти полностью. Видно лишь, что у этой призрачной Анны тонкое лицо, а длинные волосы падают на плечи.

Отложив в сторону вылинявший поляроид, я быстро просматриваю бумаги. Очень скоро я вспоминаю сам некоторые ключевые факты из дела Уинчестер:

1. Анна была белой, рост – примерно 5 футов 7 дюймов, очень худой. Темно-каштановые волосы, карие глаза. Эти детали мы сообщили прессе.

2. Последней ее видела соседка по квартире Мэри Элис Сандерс, дуо, это было 12 июня 1995 года. Анна поселилась у Сандерс в свободной комнате в октябре 1994-го, через два дня после того, как отец Анны женился во второй раз. Примерно в 19:15 Мэри Элис, проходя мимо комнаты соседки, видела, как та наносит блеск на губы. К этому времени Анна уже была одета в бальное платье персикового цвета до щиколоток, на руках – белые перчатки до локтей.

3. Обыск в комнате Анны не выявил ничего подозрительного. Отец Анны и ее друзья подтвердили, что вплоть до исчезновения ее поведение ничем не отличалось от обычного.

4. Ее однокурсница Лора Петерсон, дуо, утверждала, что они с Анной договорились встретиться на мосту Тринити в 22:45, чтобы смотреть вместе салют, но Анна так и не пришла.

5. По всей видимости, у Анны не было постоянного друга, хотя, по словам Лоры, она часто встречалась с университетскими парнями.

6. В принадлежащей Анне промокшей сумке «Шанель», выловленной гребцом клуба «Питерхаус» из-под моста неподалеку от Мидсаммер-Коммон 17 июня 1995 года, находились билет на майский бал в Тринити (на ее имя), палочка туши для ресниц, тюбик с розовым блеском для губ и компактная пудра. Там также находился ее дневник и набор для теста на беременность – об этих находках прессе сообщено не было. Речная вода размыла чернила в дневнике, и записи расшифровать не удалось. Я отослал дневник экспертам, чтобы те проанализировали следы от нажима, но ко времени Анниного возвращения их отчет еще не был готов.

К сожалению, я не вижу связи между Анной Мэй Уинчестер и Клэр Эванс. Тогда почему Клэр пришла на Парксайд спрашивать об Анне? И откуда такое облегчение у нее на лице, когда я сказал, что через девятнадцать дней девушка нашлась?

Я снова просматриваю бумаги, но связь между двумя женщинами так и остается безнадежной иллюзией. Скорее всего, это копание в допотопных заморочках некогда пропавшей Анны Мэй Уинчестер – непозволительная трата времени. Наверное, миссис Эванс говорит правду и ее интерес к делу Уинчестер действительно объясняется тем, что оно совпадает по времени с фактическим провалом у нее в голове.

Нужно срочно возвращаться к делу Софии Эйлинг. Особенно если я хочу до конца дня поймать убийцу.