Мохнатоногий, крохотный стаканчик —
Не трогайте меня, ведь я тушканчик.
Мои конечности стремительны и ловки,
Телодвижения резиновы и ловки.
Змею увижу — и на миг я как кузнечик.
Замерзну — так свернусь золой из печек.
Я царь божественных, пророческих созданий
Посланник вечных удивительных скитаний.
Сколько же можно прятаться? Неужели все живое способно мыслить не только перед металлический сеткой, но и за ней?
Мое горло залеплено птичьими перьями, сквозь которые не видно не капли рассудка.
Соленые розги секут взбудораженным днем, а ночь продирает глаза беседой святых комаров ибо они когда–то вкусили голубую кровь королей и через мгновение перешли на отрепья.
Река снов берет свой исток вблизи старческой зевоты, где всегда есть вероятность вывиха, или нарушения заповеди.
Ноги бессмысленно выстукивают неопределенную дробь по рылам свиней, и любой звук — это вторжение.
Есть ли смысл продолжать закутываться в эту паутину разочарований?
Если бы я знал, что мне уготовано место невообразимо–счастливых скоплений — разве я бы оставил кого–нибудь в живых до переправы в новую эру?
Любой пол, будь он дощатый, каменный или земляной — дарит зрачкам и ступням чудовищное притяжение.
Из щелей, сквозь которые можно было бы смотреть на траву и неприкосновенность, как из мясорубки, лезет остро приправленный фарш.
Да, скоро меня скормят собакам.
