Василий Гроссман в зеркале литературных интриг - [111]
Меж тем ситуация быстро менялась – к худшему. Сотрудники НКВД арестовали жену преуспевающего столичного прозаика.
Чудесное спасение
Арест был сравнительно недолгим. Обошлось без последствий. Впервые же обстоятельства чудесного спасения описал Липкин – в мемуарах.
По его словам, узнал обо всем от Гроссмана. Тот сам и рассказал «историю своей женитьбы. Ольга Михайловна была женой писателя-перевальца Бориса Андреевича Губера…».
Согласно Липкину, приехал донбасский инженер в Москву, чтобы стать писателем, что и решило его судьбу. Нашел друзей и – «влюбился в Ольгу Михайловну. Настал 1937 год. Бориса Губера, в числе других “перевальцев”, арестовали. Вскоре взяли и Ольгу Михайловну. На попечении Гроссмана оказались два мальчика, Миша и Федя, дети Губера и Ольги Михайловны. Гроссман мне рассказывал: “Ты не представляешь себе, какова жизнь мужчины, у которого на руках маленькие дети, а жена арестована”. И тут он совершил один изтех поступков, которые делали Гроссмана – Гроссманом. Он написал всесильному железному наркому НКВД Ежову письмо, в котором сообщал, что Ольга Михайловна – его жена, а не Губера, и поэтому не подлежит аресту. Казалось бы, это само собой разумеется, но в 1937 году только очень храбрый человек осмелился бы написать такое письмо главному палачу государства».
Ежова в газетах действительно именовали «железным наркомом», его боялись. А Гроссман, стало быть, не испугался привлечь к себе внимание.
История трогательная, но многое в ней неясно. Прежде всего, что же именно тут, по словам Липкина, «само собой разумеется».
Надо полагать, Липкин имел в виду, что формально арест жены Губера был бы законен, однако если с мужем развелась и вышла за другого, так нет более причин арестовывать. Вот это, значит, Ежову и напомнил Гроссман. Тогда непонятно, арестовали ее по ошибке или же нашлась иная причина.
Об этом ничего не сказано. Мемуарист лишь отметил, что, «к счастью, письмо неожиданно подействовало: просидев около года в женской тюрьме (она помещалась в переулке за теперешним зданием американского посольства), Ольга Михайловна была выпущена на свободу».
Следует отсюда, во-первых, что Губер была арестована незаконно. А во-вторых, что Ежов исправил ошибку, приняв решение, соответствовавшее закону. Однако не объяснено какому.
Несколько более внятно причину ареста матери описал сын – Ф. Б. Губер. По его словам, отец арестован 20 июня 1937 года, а 15 августа «вышел оперативный приказ№ 00486 Народного Комиссара Внутренних Дел СССР, с получением которого НКВД должно было приступить “к репрессированию жен изменников Родины членов троцкистских шпионско-диверсионных организаций”».
Не так важно, что Губер-младший цитирует неточно, скорее, даже пересказывает документ. Главное, что нарком в указанный день визировал оперативный приказ, согласно которому обязательными стали аресты жен осужденных «начиная с 1 августа 1936 года»[230].
Расторжение брака не меняло ничего. Аресту подлежали «также жены хотя и состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе, но:
а) причастные к контрреволюционной деятельности осужденного;
б) укрывавшие осужденного;
в) знавшие о контрреволюционной деятельности осужденного, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти».
Освобождение даже бывших жен исключалось – вне зависимости от результатов следствия. Когда следователь полагал нужным постановить, что арестованная виновна как соучастница или укрывательница преступника, аналогично, знавшая и не донесшая о преступлении, ее осуждали, а если она была признана невиновной, все равно отправляли «в лагеря на сроки, в зависимости от степени социальной опасности, не менее как 5–8 лет».
Подчеркнем, что критерий «степень социальной опасности» не определялся в законодательстве. Решение принимали следователи.
Отсюда следует, во-первых, что Губер арестована на законных основаниях. Ну, если здесь вообще уместен термин «законность». Даже в советском законодательстве не предусматривались непосредственно меры, декретированные оперативным приказом наркома внутренних дел, хотя такие или сходные применялись и ранее – к семьям так называемых кулаков.
Во-вторых, с учетом оперативного приказа, следует: ничего бы не изменил Гроссман, если бы сообщил Ежову, что «Ольга Михайловна – его жена, а не Губера, и поэтому не подлежит аресту». Подлежала, вне зависимости от развода.
Наконец, с учетом специфики ежовского приказа, непонятно, почему, как утверждал Липкин, «на попечении Гроссмана оказались два мальчика, Миша и Федя, дети Губера и Ольги Михайловны». Дети «изменников Родины» тоже подлежали изоляции. Сообразно возрасту их распределяли по лагерям, специализированным, точнее, специально для случаев подобного рода созданным детским домам и т. п.
Сын Губера в отличие от Липкина об этом написал, подчеркнув, что Гроссман, после ареста Губера, перевез его сыновей к себе, а когда арестовали мать – «оформил опекунство».
Рассказ Губера-младшего о дальнейших событиях весьма сумбурен. Но существенно, что, по его словам, мать арестована «осенью».
Значит, примерно через два-три месяца после ареста отца. Это на правду больше похоже, чем вариант Липкина, утверждавшего, что Губер арестована «вскоре» после ареста бывшего мужа.
В. С. Гроссман — один из наиболее известных русских писателей XX века. В довоенные и послевоенные годы он оказался в эпицентре литературных и политических интриг, чудом избежав ареста. В 1961 году рукописи романа «Жизнь и судьба» конфискованы КГБ по распоряжению ЦК КПСС. Четверть века спустя, когда все же вышедшая за границей книга была переведена на европейские языки, пришла мировая слава. Однако интриги в связи с наследием писателя продолжились. Теперь не только советские. Авторы реконструируют биографию писателя, попутно устраняя уже сложившиеся «мифы».
В. С. Гроссман – один из наиболее известных русских писателей XX века. В довоенные и послевоенные годы он оказался в эпицентре литературных и политических интриг, чудом избежав ареста. В 1961 году рукописи романа «Жизнь и судьба» конфискованы КГБ по распоряжению ЦК КПСС. Четверть века спустя, когда все же вышедшая за границей книга была переведена на европейские языки, пришла мировая слава. Однако интриги в связи с наследием писателя продолжились. Теперь не только советские. Авторы реконструируют биографию писателя, попутно устраняя уже сложившиеся «мифы».При подготовке издания использованы документы Российского государственного архива литературы и искусства, Российского государственного архива социально-политической истории, Центрального архива Федеральной службы безопасности.Книга предназначена историкам, филологам, политологам, журналистам, а также всем интересующимся отечественной историей и литературой XX века.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.