— Заяц!
Василинка оглядывается вокруг и нигде не видит зайца.
— Известное дело, ворюга, а то чего бы он под лавку полез, — слышится писклявый голос старушки, которая сидит напротив Василинки на нижней лавке.
— А может, у мальца нет денег, — говорит старик с бородой.
— Чего ездить, коли нет денег, пускай дома сидит, — не успокаивается старуха и плотней прижимает к груди свой сундучок.
— А может, у него нет дома? Может, и родителей нету?
Василинке страсть как хочется хоть что-нибудь узнать о мальчишке, но мама переводит разговор на другое, да и весь вагон понемногу успокаивается.
— Ну вот, детки, проехали Заболотино, Язвино, Сиротино, Оболь, там Горани и дальше наша станция. Встречать нас приедет на лошади тетя Агафья.
О тете Агафье Василинка уже наслышана. Это жена старшего маминого брата, дяди Андрея, словоохотливая и добрая женщина.
— А как того коня зовут? И какой он масти? — не терпится Василинке.
Мама не очень уверенно отвечает:
— Кажется, буланый.
Василинка не понимает, что это за масть — буланый. Может, красный, голубой или зеленый? А что еще, кроме коня, есть у тети Агафьи? И мама начинает припоминать. Корова Подласка, овцы, несколько подсвинков. Снова Василинке трудно представить, как выглядит Подласка. Митьку интересуют одни петухи и собаки: огненного цвета петух и рыженький Бобик живут у них дома. Тут все ясно и понятно.
От предчувствия встречи с неизвестным у Василинки замирает сердце. Быстрей бы стучали колеса по рельсам. Скорее бы вырваться на природу.
Нельзя сказать, что Василинка совершенно не бывала на природе. Как-то весной она была на Юрьевой горке. В Юрьев день туда толпы людей собираются. Мама с папой, если бывает он дома, тоже спешат туда. Отец рассказывал, что давным-давно помещик в Юрьев день отпускал крепостных крестьян на волю. Вот и ждали люди этого дня, как манны небесной, надеялись освободиться от пана. А папин дед так и не успел получить волю. Умер, не дожив до счастливой минуты.
Теперь сыновья и внуки тех, кто не получил волю, празднуют Юрьев день. Мать с самого утра варит яйца, отрезает кусочек сала и несет все это на Юрьеву горку. Сперва они подойдут к часовне, немного постоят там и отправятся медленно, не спеша, гулять по горке. Там разрослись высокие сосны, зеленеет молодая травка. Любит Василинка Юрьеву горку. Сколько тут простора! Взрослые усядутся на траву и заведут разговор, а Василинка с детьми где только не побывает, сто раз сбежит вниз я снова подымется. Совершенно без сил поздним вечером вместе со всеми она возвращается домой.
А еще Василинка бывала на Двине. Крутой берег реки густо зарос кустарником. Там немного боязно, можно потеряться. Отец вырезает всем по свистку и предупреждает:
— Если заблудитесь, подавайте сигналы, приду на выручку.
Потом дети прячутся в кустах, а отец сидит на берегу на бревнах, которых здесь всегда полным-полно.
Но мама говорит, что все это не то, у нее на родине лучше. Там густые леса стоят стеною. Хоть целый день иди, нет им ни конца ни краю. Грибов после дождя — хоть косой коси. Зайдешь поглубже в чащу, поставишь лукошко и только успевай подрезать корешки. Она с детства знает такие места, где боровички кучками из-под земли лезут.
Василинка сидит на верхней полке и воображает, как она принесет из лесу полнехонькое, с верхом, лукошко одних боровиков. А ягоды! Крупную и душистую землянику, малину, чернику с брусникой носят большими корзинами и ведрами. К осени созреют орехи и только собирай не ленись! А купание в озере, а цветы на широком лугу!
У Василинки даже дух захватывает. Дождаться не может, пока поезд привезет их на место. Вот если бы выскочить из душного вагона и насобирать васильков и ромашек. Василинка умеет плести венки, но в Царской Ветке за их домом на мокром лугу растут одни одуванчики…
Ехать на поезде Василинке порядком надоело. Сидеть неподвижно на верхней полке не такое уж удовольствие. За окном все бежали и бежали столбы, зеленая еловая стена охраняла железнодорожные пути. Но в вагоне понемногу зашевелились. Старуха, сидевшая напротив на нижней лавке, поближе к себе подтянула солидный узелок, а сундучок так и не выпускала из рук. Дедок достал из-под лавки большой мешок.
Старуха не удержалась:
— И куда торопишься, из-за твоего мешка не повернешься!
Все зашевелились, начали оглядывать котомки, перевязывать, укреплять.
Василинкина мама тоже все осмотрела и сказала: «Ну вот, детки, мы и приехали». Хотя поезд еще долго не останавливался, медленно тащился вперед.
Не успели выйти из вагона и вдохнуть свежего воздуха, как Василинка заметила, что к ним спешит молодая женщина в самотканой юбке в мелкую клеточку, ситцевой кофточке, внизу обшитой сборками, и белом платке, завязанном узлом под подбородком. Не тетя ли Агафья? А та, подойдя, принялась целовать маму, приговаривая: «Здорово, сестричка!»
Веселая, общительная тетя Агафья сразу пришлась по душе Василинке. Тетя подвела их к запряженному коню («буланый» — запомнила Василинка), положила на воз корзины и узлы, помогла устроиться Василинке с Митькой: «Садитесь, садитесь, мои птенчики. А ты, сестричка, поближе ко мне».
