Ваш Николай - [3]

Шрифт
Интервал

Со сдобною булкой как с осколочной бомбой
Чтобы не растревожить родных
Я колкостей не люблю
Трепетание малых событий порождает а) правителя молодого
б) земледелие вечного лета
Любовь начинается с ложки компота
Мне трудно заплакать Алеша а жить неизмеримо легко
Навстречу выходит невеста умыться с дороги
По касательной к дому плывут панорамные цирки
Фауна ложь навигация чистая правда
2004
* * *
Я падаю на мокрый барабан
Как много золота в моих карманах полушубка
Выходит старец мертвый и хороший
На правой руке старика восседает ястреб со сломанным
клювом
Я есть пропитанный солдат
Меня несут четыре санитара
2005
* * *
В заснеженных зáмках мохнатые принцы
Потакают суровым рабыням прячут ключи от подвала
Как будто тепло будто летом и здравствуйте господа
Мы не видели ваших сокровищ покажите сокровища ваши
Ради счастья народов никто не смыкает глаз
И дворник с перламутровыми глазами ударяет в лицо офицера
И офицер улыбнется и вынет табак
И наши сотрудники плачут от боли
И наши сотрудники извиваясь
Прячутся в щель за батареями парового отопления
2006
* * *
Я жил на родине зверей
Как в угловом полуподвале
Мотылек у меня барабан
Дверной замок у меня золотой
Неделя в космосе неделя
Кому не хватит помидоров?
Младенец ангельский подходит
Ко мне с надтреснутым лицом
Он по-товарищески мигает
Железной каскою своей
И я разучиваю праздничные гимны
И кровь сочится из ушей
2006
* * *
Прошло пятнадцать лет
На берегу Красного моря
Голый царевич мастерит веревочный домик для осьминога
Осьминог умирает выкрикивая просьбы и письма
Продовольствие доставляют на мулах
Золотые сосуды в садах прорастают горлышком вверх
Достойный правды жалости не достоин
2006
* * *
Что же еще тебе нужно каких тебе птиц и зверей повидать
Мне кажется слово мое из воска и тряпочек разноцветных
Я знаю что ты не устал не поранился никогда
Если бы я не проспал не уснул вторично как студент какой-то
Три ящерицы меня окружили и били хвостами
А ты стоял и смеялся дескать мне больно а тебе не больно
Нет дорогой мой друг мне больно а тебе страшно
2007
* * *
Встречались два друга на спасательных работах
Забирались в сломанный башенный кран
Молча глядят вокруг
Громко бранятся по самому ничтожному поводу
Растрескавшаяся земля как арбуз хороша
Вон идет женщина-врач после смены чудо как хороша
2007
* * *
Случайно порезавшийся хлебным ножом
Подросток останавливает кровь холодной водой
Товарищи забрасывают свои пиджаки на небо
И девушки переодеваются в спортивные костюмы
Начинается танец и город рассыпался в крошку и пыль
Начинается бал и через несколько новых лет
Невероятные приключения неведомо откуда взявшихся героев
Приведут к возрождению земледелия и ремесел
В сущности прежняя жизнь
Но в крошечных измерениях и масштабах
2008
* * *
И песок и трава и пожар далеко-далеко
Я такой музыкант, что умру и не вспомню как умер
Поднимается ветер и пустые овраги гудят
Я с такою небесною легкостью перемещаюсь с места на место
И тефтели и венгерские шпроты летают за мной
И пехота и танки палят завлекая меня
Дорогая моя разверни мои плечи
О мои ноги, о моя говорящая голова
2008
* * *
Ты сам просил чтоб было скучно
Туман окутывает плоский берег
На пляже ночует дикий медведь
Из моря выходит старик в истертых доспехах
Сильнейший удар сотрясает основы земли
И в море как спички горят корабли
Медведь кричит и ходит как больной
Старик снаряжает копье, начинается век золотой
2008
* * *
Покой с домашним зверем невозможен
И лошадь загрызает человека
И жизнь в беспечных начальных формах своих
Казалось теплится в контейнерах своих
Историческая правда
Апельсины порхают линейная скорость невысока
Я готов присмиреть пусть я буду
Немного точного расчета в вашу жизнь
Во исполнение коротких наслаждений
Бежит и морщится бесчисленная детвора
2009
* * *
Опрокинувшись на бок вместе со своею планетой
С домочадцами и со всею улицей своею
Это был крошечный бык и на спине ворона
И холмы трепетали и вода бурлила
Ворона роптала и клевала быка в спину
Невозможная смерть и жизнь к сожалению невозможна
2009
* * *
Однажды в заброшенном метрополитене
Проходят открытые рабочие собрания
И молодой человек с тряпичным лицом
Расскажет кто он есть на самом деле
Индустриальное проклятье
На перекрытиях блестит случайная слюда
В углу копошится коротенький белый зверек
У него раздвоенный язык раскосые глаза
У него огнестрельные раны
И огненный шар в голове
Карнавальная природа человека
Находит одобрение в толпе
2009
* * *
Расчеты показали что лучше вернуться домой
Ничего здесь не будет ни руды ни породы
Озеро скалы и мох
До ближайшей деревни четыре дня пешего ходу
На возвышениях с южной стороны озера
Мы обнаружили остов гигантской деревянной пирамиды
Древесина истлела в труху
Ветхая конструкция грозила немедленным обрушением
Совершенно пустынные дикие места вокруг
Илья и Марта вдруг поцеловались
Григорий уронил карабин и встал на колени
Я ничего особенного не почувствовал было нестерпимо душно
После мы ни разу не вспомнили о находке
Как будто сговорились вычеркнуть тот день из памяти
Илья и Марта поженились, уехали в Чикаго
Григорий погиб, я потерял всякий интерес к изысканиям
2009
* * *
Да станет ли толку от дикой природы
Электричество любит людей
Плоскогорья ползут пеликаны орут

Еще от автора Леонид Шваб
Все сразу

Арсений Ровинский родился в 1968 году в Харькове. Учился в Московском государственном педагогическом институте, с 1991 года живет в Копенгагене. Автор стихотворных сборников «Собирательные образы» (1999) и «Extra Dry» (2004). Федор Сваровский родился в Москве в 1971 году. Автор книги стихов «Все хотят быть роботами» (2007). Леонид Шваб родился в 1961 году в Бобруйске. Окончил Московский станкоинструментальный институт, с 1990 года живет в Иерусалиме. Автор книги стихов «Поверить в ботанику» (2005).


Рекомендуем почитать
Свидетельство четвертого лица

Александр Авербух родился в 1985 году в Луганской области Украины. В шестнадцать лет переехал в Израиль, жил в Тель-Авиве, прошел срочную службу в израильской армии. В 2006 году вошел в короткий список премии «Дебют». Окончил Еврейский университет в Иерусалиме (диплом с отличием и премия Клаузнера за магистерскую диссертацию «Тип украинского литератора в русской литературе XVII–XVIII веков»). Публиковался в журналах «Двоеточие», «Воздух», «Октябрь», «Волга», «Зеркало», «TextOnly». В 2009 году вышла первая книга стихов (серия «Поколение» издательского проекта «АРГО-РИСК»)


Теперь всё изменится

Анна Русс – одна из знаковых фигур в современной поэзии. Ее стихи публиковались в легендарных толстых журналах, она победитель множества слэмов и лауреат премий «Триумф» и «Дебют».Это речитативы и гимны, плачи и приворотные заговоры, оперные арии и молитвы, романсы и блюзы – каждое из восьми десятков стихотворений в этой книге вызвано к жизни собственной неотступной мелодией, к которой подобраны единственно верные слова. Иногда они о боли, что выбрали не тебя, иногда о трудностях расшифровки телеграмм от высших сил, иногда о поздней благодарности за испытания, иногда о безжалостном зрении автора, видящего наперед исход любой истории – в том числе и своей собственной.


Образ жизни

Александр Бараш (1960, Москва) – поэт, прозаик, эссеист. В 1980-е годы – редактор (совместно с Н. Байтовым) независимого литературного альманаха «Эпсилон-салон», куратор группы «Эпсилон» в Клубе «Поэзия». С 1989 года живет в Иерусалиме. Автор четырех книг стихотворений, последняя – «Итинерарий» (2009), двух автобиографических романов, последний – «Свое время» (2014), книги переводов израильской поэзии «Экология Иерусалима» (2011). Один из создателей и автор текстов московской рок-группы «Мегаполис». Поэзия Александра Бараша соединяет западную и русскую традиции в «золотом сечении» Леванта, где память о советском опыте включена в европейские, израильские, византийские, средиземноморские контексты.


Говорящая ветошь (nocturnes & nightmares)

Игорь Лёвшин (р. 1958) – поэт, прозаик, музыкант, автор книг «Жир Игоря Лёвшина» (1995) и «Петруша и комар» (2015). С конца 1980-х участник группы «Эпсилон-салон» (Н. Байтов, А. Бараш, Г. Кацов), в которой сформировалась его независимость от официального и неофициального мейнстрима. Для сочинений Лёвшина характерны сложные формы расслоения «я», вплоть до погружения его фрагментов внутрь автономных фиктивных личностей. Отсюда (но не только) атмосфера тревоги и предчувствия катастрофы, частично экранированные иронией.