Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков - [12]
Приведенные свидетельства достаточно убеждают нас в важности, многочисленности и прочном, постоянном существовании русского элемента в войсках Византийского императора. Едва ли кто решится думать, что и в Болгарии, и в южной Италии все действует Русь норманская, а не славянская. [209] Византийцы твердят о Руси, Русских, а что значит страна и народ Русь на их языке? Это страна, где царствует князь Владимир, и где умирает греческая царевна Анна. Это — народ, находящийся под властью зятя страшного и славного Болгаробойцы; это народ, которого князья именуются Ярославом, Ростиславом, Звениславом (Cedren. II, 515: οἱ τῶν ῾Ρῶς ἄρχοντες Νοσισθλάβος καὶ Ίεροσθλάβος καὶ — Ζινισ amp;λάβος). Это, наконец, народ, которого архипастырь именовался митрополитом Руси, нередко бывал в Константинополе и участвовал своими вкладами в византийской церковной литературе /133/ (например, Леонтий). Имя Руси, Русских не было, притом, для Византийцев одним из тех унаследованных от классической древности терминов, которые были обязательны для порядочного писателя, и которые, несмотря на свое первоначальное этнографическое значение, продолжали в течение веков прикладываться к известной стране, несмотря на многократную смену населения. Оно означало больше народ, чем страну, а теперь, в XI веке — народ очень хорошо известный. Не тот, кто пришел с севера, из страны, называемой Русью, был Русский, а тот, кто принадлежал к этому известному народу, и говорил известным языком. Но положим, что Византийцы имели какие-нибудь причины называть в XI веке Скандинавов Русскими. Остается все-таки вопрос, почему современный армянский свидетель говорит, что 6000 Русских — народ Рузов, крестившийся в 988 году. Остается вопрос, почему Адемар, описывающий современные ему события — на основании известий, полученных, вероятно, от самых участников в южно-итальянских битвах, — употребляет выражение «gens Russorum», племя или народ Русский. Разве он мог не знать настоящего имени Датчан, Шведов и Норвежцев во времена Канута и святого Олафа?
Мы предоставляем норманистам доказывать, что в 988 году в Киеве крестилась Русь скандинавская, а не славянская, и что эта Русь в XI столетии была большой народ, хорошо известный и на Западе, и на Востоке, но после как-то затерявшийся. Нас можно упрекнуть в том, что мы ставим вопросы там, где нет никакого вопроса. Скажут, что в [210] настоящее время никто не думает утверждать, будто в ХI веке под Русью и Русскими разумелись скандинавские Норманны, и что опровергать такое мнение значит воевать с призраками.
Но если Русские, Русь, ῾Ρῶς, Тавроскифы в XI веке суть православные славянские люди, то и Варанги ХI века были такие же православные славянские люди, другими словами: варяжская дружина в Византии состояла первоначально из Русских; название Варангов, прежде всего, принадлежало тому наемному русскому корпусу, который существовал с 988 года; если скандинавские Норманны входили в состав этого корпуса, то они вступали в готовую уже организацию и составляли здесь незаметное меньшинство, так что византийские источники могли совершенно умолчать о них и называть варяжскую дружину по преобладающему национальному составу русскою или тавроскифской. /134/
IV. Византийские Варанги 1034 года
В 1034 году в Малой Азии, во Фракисийском округе (теме), обнимавшем часть Фригии, Карию и Лидию, зимовали Варанги. Византийский писатель, который сообщает этот факт, не нашел необходимым объяснить нам, откуда явились эти военные люди, и какой они были национальности, хотя именно здесь, при первом упоминании о Варангах, следовало бы это сделать. Само собою, разумеется, что не внезапно явились эти Варанги, что они уже прежде были в византийской армии. Мы сами должны поискать, какие именно войска и какой национальности могли зимовать в 1034 году в Малой Азии. Если мы будем читать византийского автора, у которого встречается первый помин о варяжском корпусе, в связи и со вниманием, — чего, кажется, до сих пор никто не догадался сделать, — то обнаружится, что ему и не нужно было объяснять, кого следует разуметь под Варангами, — так как это было ясно из общего хода рассказа.
Легко догадаться, что мы будем искать в Малой Азии [211] Русских, то есть, следить за переходами того большого русского корпуса, о котором шла речь в предшествующей главе, и доказывать, что в 1034 году он весь или часть его могли стоять на зимних квартирах в Малой Азии. Мы не скрываем своего намерения: весь вопрос в том, в какой степени правдоподобны будут наши соображения. Но для них мы должны обратиться несколько назад.
В 1021 году император Василий II снова был в Армении. Причиной его появления здесь были неприязненные действия Багратида Георгия (Гургена) I, царя Абхазии и Картлии (Карталинии), нарушившего византийские интересы захватом некоторых соседних областей. Василий II явился на границах Армении и Грузии — со всеми войсками Греции и значительным чиcлoм иностpaнцeв. [27] Бoльшoe cpaжeниe при Уктике (Ough'thik, на северо-западе Великой Армении) осталось нерешительным. Василий II отступил к Требизонду и зимовал со своими войсками в Халдии. Между тем обнаружились связи Георгия I с внутренними, домашними врагами Василия, именно с
В конце IX века в восточноевропейские степи из-за Волги нагрянул кочевой народ, доселе в тех краях неизвестный. Кочевники дошли до Крыма, оттеснили за Дунай венгров и по-хозяйски распространились на огромной территории между Русью на севере и Византией на юге. Около двух веков наводили они страх на придунайские народы, разоряли русские города и заставляли трепетать византийцев. Но 29 апреля 1091 года весь этот народ, как написала византийская принцесса Анна Комнина, «превышавший всякое число, с женами и детьми погиб в один день».
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.