Варяги - [35]
— Давай, друг Рюрик, поверим в нового бога — Христа. Он всем царствие небесное обещает. Тут, на земле, кесарями не стали, так на небесах будем. — Ироническая улыбка затерялась в поседевшей бороде. — В Вальгалле у Одина хорошо, и у бога Христа в царствии небесном только рот открывай, наготово кормить будут. Но ты ж не юноша, сам понимаешь, мы с тобой на земле живём, друг Рюрик. Не спрашиваю, почему ты ушёл от словен новеградских. То твоё дело. Раны от твоей помощи не откажутся. Дружины-то у тебя опять прибыло. Ты молчишь, а мне уже донесли: уходил без малого с двумя сотнями, а возвратился с тремя. Словене прибились?
— Нет, — не счёл нужным скрывать Рюрик. — Торировых, тех, что просились, принял. Да и других. Мало ли их по земле бродит...
— То твоё дело, не мешаюсь, — построжал голосом Боремир. — Не обессудь... Три сотни воев — дело великое. Захочешь — и меня побить можешь. Прежде чем пустить тебя на остров, говорили мы с передающим волю Святовита. — На вопрошающий взгляд Рюрика Боремир не отвёл глаз. — Живём не в царствии небесном бога Христа. Опасались раны. Я дал слово, что ты ничего худого не умыслишь против нас. Знаю тебя и верю. Но ты ж не юноша, сам понимаешь, потому и говорю с тобой открыто. Будешь ли остров оберегать?
— Пусть не опасаются меня раны, Боремир, — твёрдо ответил Рюрик. — И их, и тебя в особицу благодарю за пристанище и ласку. В битве, ежели случится, мой меч рядом с твоим будет. И за себя и за братьев говорю.
— Ну вот... Давай выпьем вина. Снял ты камень с души моей. Сам понимаешь, сколь лет у словен пробыл, а люди, друг, меняются... Корабли твои, донесли мне, пообветшали, закажем мастерам новые. Думаю, князь Гостомысл не пожалел для тебя достатку...
Всё вроде благополучно: приязнь воеводы Боремира и милость Святовита, обещанная передающим волю бога у его четырёхликого изваяния, послушная и довольная дружина, Милослава...
Но как всё зыбко и неустойчиво.
Друг Боремир никогда не скажет, чтобы не обидеть, но самому-то понять нетрудно: он нужен ранам, пока служит им. Мнимой была самостоятельность и независимость его и у Гостомысла. А что впереди? Можно до окончания дней оставаться на острове у ранов. Служить им мечом и за то кормиться самому и кормить дружину. Врагов хватает. Захватить остров, подчинить ранов не откажутся ни Славомир, ни Готфрид, ни ярлы Скандии. Его мечу не придётся залёживаться в ножнах. Со временем он может заменить и Боремира...
Так что же он выиграл, уйдя от словен? Одну службу сменил на другую. Лучшую ли? Странно, но здесь, на острове Янтарного моря, ему начали сниться сосновые боры под Новеградом. Или всё ещё волосы Милославы дурманят терпким смолистым духом?
Благое стремление души не равноценно деянию. Он ошибся... Словене не требовали от него службы. И он не чувствовал себя наёмником. Земля приняла его, словене считали своим...
Вернуться? Гости торговые привезли странное известие: старейшины новеградские решили не избирать нового князя. Сами надумали править. Захочет ли и сможет ли он подчиниться? И кому?
Сидел Рюрик, склонивши начинающую седеть голову над столешницей. Полонила его душу кручина. Не избыть её, потому как нет ответа на мучающие вопросы. И появится ли он в ближайшем будущем? Или отвернулся от него Святовит?
Вбежала в покой, хлопнув дверью, Милослава. Привыкла бегать из покоя в покой. Здесь, у ранов, избы другие, не то что в Новеграде. Только в последние лета кое-кто из торговых гостей, насмотревшись за морем новин, начинал рубить избы в Новеграде из нескольких клетей да поднимать их одну на другую. Ранее такого не было. Милослава в княжой избе выросла, но изба была обычной, в четыре стены, с очагом-кругом каменным в углу.
На острове Руяне впервой иную избу увидела, не из брёвен рубленную, из тёсаного камня-известняка сложенную в два уровня, с узкими высокими окнами стрельчатыми, забранными мутным стеклом, со многими дверями и переходами. Не изба, а палаты каменные. Здешние жители, раны, их замком называют. Наверное, потому, что палаты стеной высокой и прочной из такого же камня-известняка замкнуты.
«Возвернёмся в Новеград, велю такие же построить», — не раз в ночной тиши шептала она Рюрику.
Не прикипало сердце Милославы к Рюгену-Руяну.
— Хильдигунка, — так на свой лад переиначила Милослава имя снохи, — сейчас молвила: Трувор с Синеусом к тебе собираются, с утра меж собой все чегой-то спорили... Вам трапезу готовить али жбан пива прислать?
Рюрик залюбовался женой. Три лета с обряда минуло, а она как была резвушкой-девчонкой, так ею и осталась. Тоненькая в поясе, чуть скруглялись бёдра, волосы непокорные из-под шапочки кольцами выбиваются.
— Милославушка, ты хотела бы в Новеград возвернуться? — И понял, что ответ жены лишним будет, так радостно вспыхнули её глаза. И совсем неожиданно для себя спросил: — А ежели я над старейшинами встану?
— Да над кем хошь становись, только бы в Новеград, — обхватила за шею руками, прижалась упругой грудью к спине. На один миг. Потом отстранилась и всё так же сзади попыталась заглянуть в глаза.
— Как над старейшинами?
Новый роман известного писателя-историка Алексея Шишова посвящён выдающемуся полководцу, герою Русско-японской и Первой мировой войн, одному из лидеров «Белого движения» Н. Н. Юденичу (1862-1933). Впервые на русском языке подробнейшим образом прослеживается весь жизненный путь генерала от инфантерии Юденича. Убедительность и достоверность книге придают широко используемые документы: боевые приказы, донесения, выдержки из писем, дневников, газет и многие другие.
Писатель Николай Кузьмин живет и работает в Алма-Ате. Имя его известно читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», по повестям «Трудное лето», «Авария», «Два очка победы». Н. Кузьмин в своем творчестве не раз обращался к художественно-документальному жанру, однако историко-революционная тематика впервые нашла свое отражение в его новой повести «Меч и плуг». Герой ее — легендарный комбриг, замечательный военачальник гражданской войны Григорий Иванович Котовский.
Григорий Зобач — активный участник легендарных операций «Монастырь», «Курьеры», «Березино». Это самая известная трехэтапная радиоигра с абвером.
«Чем старше становился Иван Васильевич, тем тяжелее переносил участие в допросах. Но чем он становился опытнее, тем яснее видел, что не сумеет достигнуть главной цели жизни, не принося страданий». В. Усов Исторический роман В. Усова представляет собой своеобразный политический детектив. Действие разворачивается при дворе Ивана Грозного. В центре повествования — служба разведки, возглавляемая Василием Колычевым. Много различных хитросплетений удалось распутать этому незаурядному человеку: здесь и интриги Малюты Скуратова, и деятельность татарской и литовской разведок, и столкновение властных интересов боярских и дворянских группировок.
«Таков был Царь; таковы были подданные! Ему ли, им ли должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошёл в мучительстве, то они превзошли всех в терпении, ибо считали власть Государеву властию Божественною и всякое сопротивление беззаконием…» Н.М. Карамзин Новый роман современного писателя В. В. Полуйко представляет собой широкое историческое полотно, рисующее Москву 60-х годов XVI в. — времени царствования Ивана Грозного.
В феврале 1918-го, воспользовавшись предательской политикой Троцкого, немцы начали наступление одновременно на Петроград, Белоруссию и Украину. На захваченной Украине оккупанты установили колониально-полицейский режим, тысячами расстреливали и вешали рабочих и крестьян, ссылали их в концентрационные лагеря. У крестьян отбирали всё: землю, хлеб, скот и продовольствие. Всеобщий грабеж населения привел к тому, что уже в июле самые хлебные губернии Украины остались без хлеба. Против иноземного ига украинский народ поднялся на отечественную войну — и летом 1918 года Украину охватило пламя восстания...