«Варяг» не сдается - [30]

Александр Романов, или, как все его звали, Сандро, был морским офицером, когда-то служил старшим офицером на броненосцах «Генерал-адмирал Апраксин» и «Сисой Великий». Был инициатором и отцом-основателем ежегодного справочника «Военные флоты». Два последних года командовал эскадренным броненосцем «Ростислав», но в январе девятьсот третьего был резко произведен в контр-адмиралы и назначен младшим флагманом Черноморского флота с зачислением в свиту его Императорского Величества.

Столь трепетное отношение к родственнику не было связано с тем, что оба носили одну и ту же фамилию. Просто император, как мягкий и впечатлительный человек, чувствовал за собой вину по отношению к Сандро. Вина заключалась в том, что Николай II не смог противостоять влиянию еще одного родственника – великого князя Алексея Александровича и отправил Сандро в отставку. Суть конфликта сводилась к тому, что в 1886 году Сандро поддержал Михаила Ильича Кази, авторитета в области судостроения, и оба стали перетягивать одеяло с Балтийского на Тихоокеанский флот, считая, что именно там зреет угроза для России. А генерал-адмирал Алексей Александрович и тогдашний морской министр адмирал Чихачев, наоборот, делали упор на войну с Германией, а не с Японией.

В записке, представленной на имя царя капитаном 2 ранга Александром Романовым, «Соображения о необходимости усилить состав русского флота в Тихом океане», в частности, утверждалось, что после завершения японской судостроительной программы начнется война с Японией. И в том документе были даты, которые сегодня стали весьма актуальны: 1903–1904 годы.

Программа и связанные с ней вопросы были подвергнуты обсуждению, но не приняты, что и привело к отставке Сандро. Спустя два года Александр Михайлович вернулся на флот и по прошествии еще пяти лет вновь сидел в кабинете императора, пил вино и с нетерпением ожидал, когда государь заговорит о приближающейся войне.

Великого князя давно тянуло поговорить о политике, о том, что творится на Дальнем Востоке, и о притязаниях Японии. Он зачем-то постучал по настольной лампе и посмотрел на Николая.

– В народе ходят толки о близости войны.

Император продолжал курить. Судя по затянувшейся паузе, с которой он стряхивал пепел, тема была неприятной и болезненной, и он не хотел ее касаться.

– Ты все еще хочешь избежать войны во что бы то ни стало? – Сандро замял сигарету, взял бокал с вином и откинулся в кресле.

– Нет никакого основания говорить о войне, – сухо ответил Николай II и решил прекратить дискуссию. – Я тебя умоляю, эта тема становится скучной и навязчивой.

– Ты не ответил мне!

– Войны не будет ни с Японией, ни с кем бы то ни было.

– Ты скажи мне, Нико, каким способом ты надеешься уйти от войны, если до сих пор не согласился ни с одним из их требований?

– Японцы нам войны не объявят, – продолжал, словно попугай, твердить император.

– Почему? – вопрос был, что называется, в лоб и с откровенным подтекстом: «Почему они не объявят войну, если они к ней готовятся и они ее хотят?»

– Они не посмеют.

* * *

То, что мог сказать лавочник, ковыряясь в носу, или мужик, подтягивая спадающие портки, никак не мог сказать император. Но он это сказал. Сказал как раз в тот момент, когда я вошел в кабинет, отдавая честь и собираясь сказать о ЧП, нежданным образом свалившимся на голову команды.

– Ваше Императорское Величество! – Я поднес руку к козырьку. – Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но у нас ЧП.

Только сейчас они заметили, что яхта стоит и никто никуда не плывет. Император с удивлением посмотрел на дядю и перевел взгляд на меня.

– Мы что, тонем? – Император вытащил сигарету из пачки. – Аликс, дети – они в порядке?

Он умел владеть собой, и только севший голос выдавал волнение.

– Ваша жена и дочери в полном порядке, и мы не тонем, Ваше Императорское Величество, – бойко отрапортовал я.

– Может, мы тогда горим? – Великий князь слыл юмористом и любил пошутить, особенно в аналогичных ситуациях.

Главное правило кадета – не перепутать титулы и чины тех, кто тебя учит. Главное правило офицера – не перепутать титулы и чины тех, кто отдает тебе приказы. Главное правило на императорской яхте – никогда и ничего не перепутать.

– Никак нет, Ваше Императорское Высочество. Мы не горим.

– Тогда не вижу причин не выпить. Как вас зовут? – Император встал.

– Лейтенант Муромцев.

На флоте, как и в армии, к фамилии положено подставлять звание. Таковы правила, и им надо подчиняться.

– А имя-отчество?

– Алексей Константинович.

– Алексей Константинович, если мы не горим и не тонем, что за ЧП, о котором вы нам говорили?

– Яхта налетела на топляк и повредила рули.

– Топляк, что за топляк, может быть, сопляк? – Александр Михайлович развеселился.

Я оценил юмор, но сказал то, что должен был сказать:

– Топляк есть гигантское дерево, смытое в море и находящееся в нем неопределенное время. Представляет собой угрозу для винтов и обшивки всех судов независимо от водоизмещения.

Почему именно я, а не командир яхты был отправлен с докладом к императору, да еще в такой неподходящий момент? Да потому что именно в моей вотчине, точнее, вверенной мне механической части и произошел злополучный инцидент, круто изменивший в дальнейшем всю мою жизнь.