Варвара - [2]
Варвара в сознании своей силы и правоты перед мужем выпрямляется, становится острей, жестче и крикливей.
— Это я тысячу, тысячу раз знаю, что все твои дела нужные! Как же, депутат!.. Дошатаетесь со своими собраниями до того, что еще в тюрьму упрячут… Бессовестные!.. Постыдились бы бога и добрых людей, выдумали какие-то там новые кассы да союзы, — не живется, видишь ты, на готовых местах?.. Не подумал, чего завтра есть будем?..
Долго, с мучительным надрывом, Варвара отчитывает Павла. Он терпеливо слушает. А когда Варвара кончает и исчезает в кухне, — он берет фуражку, робко и нежно прощается с притихшими в углу детьми, бросает грустный взгляд на Варвару, нагнувшуюся перед корытом, и выходит через кухню на грязную, зловонную лестницу, придавленный и сгорбленный, точно несет на плечах многопудовую тяжесть…
В квартире литейщика Морева собирается забастовочный комитет… Настроение рабочих безрадостное… Слухи, что штрейкбрехеры сорвали стачку и что администрация заменяет большинство старых рабочих новыми, подтверждаются…
Морев — молодой бездетный рабочий. Жена его, Анна Васильевна, блондинка в опрятном, сшитом по талии платье, суетится, подает гостям на подносе чай в стаканах и белых кружках, взятых на вечер у соседки…
Павел мало говорит… Положение дела теперь очевидно: стачка проиграна… И он думает больше о том, что скажет Варваре, когда вернется домой…
По тревожным лицам некоторых товарищей Павел заключает, что не один он, а и другие семейные думают о том же и напрягают в себе силы, чтобы не падать духом…
Морев и еще кое-кто держатся спокойно и стараются подбодрить товарищей.
Анна Васильевна входит и выходит, тихо ступая на каблуках, чтоб не производить шума. Осторожно собирает посуду, берет у Павла пустой стакан.
Павел невольно переносится мыслями в свой дом и сравнивает Варвару с женой Морева.
Ему кажется, что он легко вынес бы стачку, если бы Варвара была иной: вела себя с ним не как постоянны заклятый враг, а как близкий товарищ, сочувствовала бы рабочему движению, вот как, например, сочувствует жена Морева…
И приходит мысль, что Варвара, может быть, беременна… Павел мучительно ворочается на стуле и краснеет.
«Нет, Варвару судить нельзя! Жене Морева хорошо, она одна… Может быть, и Варвара была бы иной, если бы у нее не было детей…»
Вечером, когда Павел возвращается домой, Варвара поджидает его полуодетая — без кофты, с распущенными волосами, прикрывающими острые, выдающиеся ключицы плеч.
Она уже знает от соседок все новости завода и осыпает Павла упреками:
— Добастовались?.. У дураков всегде так!.. Дураки потеряют и то, что имеют, а вот те, кто поумнее, приобретают!.. Ваську Теркунова, сказывают, обратно на завод приняли и прибавку еще посулили…
Теркунов — один из штрейкбрехеров, ненавидимый рабочими за то, что заискивает перед мастерами и фискалит на товарищей.
Павел безнадежно и пристально смотрит на Варвару. Он чувствует, что ему надо основательно побеседовать с ней, чтобы убедить в неизбежности того, что случилось…
Он придвигается к Варваре, берет ее за руку и из самого сердца вынимает бережно каждое слово, чтобы смягчить ее гнев:
— Ну, будет тебе, Варя! Как же иначе быть? На то и стачка!.. Ведь если не отстаивать своих интересов, — никогда из этой кабалы не выбьешься… Без неудач в таком деле не обойдешься!..
Варвара не слушает того, что говорит Павел; вырывает руку, и в глазах ее вспыхивает гнев.
— Зачем же тебе первому голову подставлять? А?.. Ученые вы больно, — лезете без разбору вперед, а из-за вашей спины другие товарищи, видишь ты, прибавки получать будут!..
— Какие они товарищи, — говорит Павел.
Варвара ложится на постель, закрывает лицо руками и, часто вздрагивая всем телом, плачет:
— Ра-азнесчастная моя доля!..
Всхлипывания ее будят Катюшку… Она поднимается на худых круглых локотках и тоже начинает плакать.
Павел баюкает и успокаивает ее. Всю ночь ов не спит. Один вопрос неотступно бьется в уме:
«Что делать дальше? Как быть с детьми и с Варварой?..»
Нужда с каждым днем росла… Павел осунулся и еще более сжался…
От забот и недоедания резко обозначились под его запавшими глазами синие болезненные крути… Искал какого-нибудь случайного занятия. Иногда удавалось поколоть в знакомом дворе дрова, заменить рассыльного, погрузить клажу на товарной дорожной станции. Но заработка не хватало даже на хлеб.
Удивляет его, что вместе с обостряющейся нуждой Варвара вдруг присмирела. Она не кричит, как прежде, а только стала теперь более замкнутой и терпеливой, как будто вся ушла внутрь себя. Видно, что ее томит какая-то мысль, которой она не говорит никому.
«Странная эта Варвара», — думает Павел. В сущности, как мало знает он ее. Вот и теперь он даже не может сказать, что у нее на уме, хорошее или дурное, а подойти и расспросить ее боязно, не обозлилась бы она опять…
«Теперь Варвара, пожалуй, поняла бы меня, — решает Павел, всматриваясь украдкой, как она угрюмо хлопочет в кухне. — Можно бы толком разъяснить ей и стачку…»
И гложет запоздалое раскаяние, что в дни, когда они жили мирно, так мало беседовал он с ней… А теперь язык не повернулся бы заговорить о том, что так больно волнует обоих. Наружно они как бы сторонятся один другого, но внутреннее чувство Павла к Варваре еще бережнее, еще нежней…
«Родион вот уже несколько дней на заимке. Изба слажена на славу. Как художник, любовно выполнивший задуманную работу, не нарадуется он на создание рук своих: позванивает топориком, пробует, крепко ли в пазах, ковыряет ногтем конопатку, сухой олений мох…».
«Сумрачны подернутые туманной завесой дали. Обложной дождь уже третий день поливает дорогу и поля. Холодно по-осеннему, хотя только еще начало лета. Тучи низко и быстро несутся над землей косматыми птицами. Придорожные ветлы с отяжелевшими ветвями издали круглятся, как большие черные шатры. Пусто в полях, лишь кое-где копошатся, несмотря на дождь, люди…».
«Квартирный хозяин, Павел Моисеич, прозванный за свою наружность и беспокойный нрав Пал Мосев Сутяга, Волдырий Нос, – плюгавый и вихроволосый мещанин, торговавший старьем на базаре, расхаживал по комнате, тыкал перед собой железной палочкой и отбирал у жильца все, что было можно, – даже книги…».
«Щаповаловский сход волнуется… Разгоряченные крики, наполняющие душную сборную избу, все растут и сливаются в упорный гул. Даже бородатые старики, всегда молчавшие, теперь жмутся плотной стеной к столу, протискиваются вперед плечами и локтями и с надсадой, уходя всем своим нутром в каждое слово, кричат:— Незачем выделять!.. На што ему земля?.. Все равно — пахать сам не станет, а Игошину продаст!..».
«– Товарищ! Как вы на своей лекции очень уразумительно трудовое положение объяснили, то позвольте мне, неученому, по этому предмету еще с вами побеседовать. Пожалуйста, уж не откажите!.. Рекомендуюсь – Димитрий Чиркин, столарь из Горохова переулка. У меня в Гороховом переулке вроде как бы мастерская, а только правое настоящих я не охлопотал и работников не держу, а все больше сам. Потому чистая публика меня мало знает, кружусь около бедноты. Я, видите ли, учен сызмалетства больше железной линейкой да березовой клюшкой… Насчет правильности понятий, где черно, где бело, – не только имени-отчества, а даже простую хфамилию подписать едва могу.
«С утра ненадолго поморосил мелкими слезками дождь. Но серое небо, сгустившее низко космы туч, не могло разогнать своей хмурью тех радостных настроений, которые охватили город.Никогда еще до сих пор воздух не казался таким легким, никогда не дышалось так свободно и радостно, как сегодня.Газетчики торопко перебегали с угла на угол и рассовывали покупателям пачку телеграмм и газет…».
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.