Varia - [6]

Шрифт
Интервал

Это – другая теоретико-познавательная сторона вопроса, о взаимодействии людей и обстоятельств, о воспитании воспитателя.

Не должны ли мы предполагать наличия некоторой ступени «первоначального накопления»>5, которая все же указывает нам на ограниченность движения бесконечности in giro>6? И затем развитие на собственных основах, «автономное», в котором уже курица из яйца и яйцо из курицы?

Отсюда м[ожет] пр[оистекать] ограниченность позиции онтологии – возвращение к intentio recta>7, чистой предметности. Справедливые сомнения кантианцев.

Не забыть и в критике модернизма.

До некоторой] степени железо добывается из старых кроватей. Бесконечность, неисчерпаемость предметного мира, но – через форму – не через отрицание рефлексии.

Поэтому важнейший источник расширения нашей теории – история философии, а также ответ на каверзные вопросы, поставленные в изощренной враждебной полемике. Вообще – необходимость предварительной постановки и обработки вопроса мышления, мысль от мысли, не прямо от действительности. Но именно этим путем и прямо от действительности, если верно поставлен контроль самосознания – иначе говоря, диалектика.

Априори Канта и иррациональное

Ключ к априори Канта

Мы действительно воспринимаем и постигаем лишь то, что соответствует всеобщим формам созерцания и рассудка. Но это не субъективное или не вполне субъективное условие, ибо то, что мы воспринимаем, не является безусловно новым в самой природе, безусловно случайным, безусловно иррациональным, безусловно бессмысленным, неразумным, неидеальным. Факт познания основан на объективном условии разумности, всеобщности, идеальности природы. Следовательно, дело заключается в отыскании этого условия, этого априори объекта или объектов априори, которые следует все же отличать от простого опыта, в чем и заключаются уроки Канта.

Либо полный иррационализм, контингент-ность факта – либо родственность, сходство между сознанием и бытием, как отражение мира отражается в нем, его непротивопоставленность разуму и смыслу. Это – две возможные позиции. Положительно то, что промежуточность трансцендентального метода более невозможна.

Правда, здесь тоже относительность – чистая логика – тавтология – бессмысленное и пустое тождество заключительных] глав гегелевских сочинений. Но и фактическое, реальное, не-тождественное – относительно.

Кант. Априори

Кантовская идея априори, хотя и неправильно выраженная, но все же впервые так ясно высказанная идея обусловленности сознания – контроля над ним, самосознания – в то время как и в старом материализме и в старом скептицизме сознание оставалось без всякой перспективы к самому себе, абстракт[но] безусловным. У К[анта] впервые – сознание есть сила, кот[орая] имеет объективную обусловленность, не просто находится под внешним влиянием, не просто и эпифеномен. Его собственная «структура», [структура] организма[сознания], следов[ательно] и возможность развития. Оно стало предметом рассмотрения, quasi-объектом, не извне усваивающим закономерность мира, а подлежащим ей.

Априори как форма знания и априори как само знание (чистое априори)

[…] Что же касается априорных синтетических суждений, чистого априори, то здесь речь идет о возможности вывода из апперципируемой всеобщности, взятой как квази-предмет, квази-для-себя-бытие, посредством второй абстракции заключенного в ней всеобщего содержания, того самого, которое служит «началом» накопления, оценки и анализа опытных данных. Это второе, более «чистое» абстрактно-всеобщее может дать нечто как бы совершенно независимое от опыта, и притом в двух смыслах: либо концепцию не встречающейся в реальном опыте чистой всеобщности как эйдоса, как квази-предмета, напр[имер], математический треугольник; потенциальное выступает здесь как актуальное. Парадокс заключается в том, что такая очищенная всеобщность, лишенная всякого соприкосновения с эмпирией, может привести к созданию или, точнее, выделению, ибо человек ничего не создает заново, каких-нибудь чистых элементов, в таком виде не встречающихся в природе. Может привести также к новому синтезу элементов, какого нельзя наблюдать в природе, – синтетические материалы. Таким образом, этим доказывается, что априори не просто идеалистическая выдумка, что она имеет реальное содержание. И не только в том направлении, что основой его является генетическое, родовое содержание для-себя-бытия, превращенное в общую форму, но и в том отношении, что эта общая форма может создать самой себе реальный противообраз. Нечто подобное существует, без сомнения, и в нравственной области: превращая во всеобщую форму родовое условие для-себя-бытия, то есть чего-то фактически реального, мы не только создаем ключ к его развитию (воспитание), но и можем создать, вернее, выделить из общего течения человеческих дел некий реальный противообраз этой всеобщей формы нравственности и собственно каждое нравственное решение, каждый нравственный поступок как таковой, где он выступает как своего рода проблема «прецедента»! Чистый элемент есть именно такой противообраз априори данной нравственной формы, некое создание, не наблюдавшееся в опыте, не являющееся просто результатом самостоятельного и относительно-нового нравственного вывода. Это – то, что Ясперс называет решением в «пограничных ситуациях» или «крайних положениях».


Еще от автора Михаил Александрович Лифшиц
Дневник Мариэтты Шагинян

Из краткой биографии Мих. Лифшица (Дм. Гутов).«Начало того, что принято называть оттепелью, было отмечено публикацией в «Новом мире» статьи Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» (1954. № 2), памфлета, в котором он дал портрет сталинской интеллигенции с ее пустозвонством, с поразительным сочетанием эпического восторга с безразличием и равнодушием к делу. Портрет был блестящий, хотя сам предмет и не был слишком красив. Лифшиц однажды привел слова Гете о Лессинге, сказавшего, что писатели эпохи Лессинга живут как насекомые в янтаре».


Лекции по теории искусства. ИФЛИ. 1940

Предлагаем вниманию читателей курс лекций, прочитанный Михаилом Александровичем Лифшицем (1905–1983) в конце 1930-х – самом начале 1940-х годов в Московском институте философии, литературы и истории имени Н.Г. Чернышевского (МИФЛИ, сокращённо ИФЛИ). Курс назывался «Введение в марксистско-ленинскую теорию искусства». ИФЛИ, «красный лицей», являлся в ту эпоху главным гуманитарным вузом страны. Профессор Лифшиц занимал в нём должность доцента кафедры искусствознания и заведовал кафедрой теории и истории искусства.


Переписка. 1931–1970

Вниманию читателя предлагается переписка философов Мих. Лифшица (1905–1983) и Д. Лукача (1885–1971). Она относится к 1931–1970 гг. и включает все известные письма. Их оригиналы находятся в Архиве Д. Лукача (Венгрия). За редкими исключениями письма вводятся в научный оборот впервые. В приложении к переписке приводятся 12 документальных материалов, характеризующих официальный исторический фон, на котором эта переписка разворачивалась. Большинство материалов приложения также публикуется впервые.


Диалог с Эвальдом Ильенковым (проблема идеального)

«Диалог с Эвальдом Ильенковым» — одна из последних незаконченных работ выдающегося философа Михаила Лифшица (1905–1983), в центре которой проблема реальности идеального. Решая ее в духе своей онтогно — сеологии и теории тождеств, Михаил Лифшиц вступает в полемику не только со своим другом и единомышленником Эвальдом Ильенковым, но и с основными направлениями философской мысли современности. Коперниковский поворот его онтогносеологии заключается в программе Restauracio Magna — возвращения классики, постижение которой, по мнению Михаила Лифшица, доступно только свободному человеку.


На деревню дедушке

Работа известного советского философа–марксиста Михаила Лифшица «На деревню дедушке» была написана в первой половине 60–х, но не была пропущена цензурой. Этот маленький шедевр очень необычный по форме изложения для марксистской литературы был напечатан лишь в 1990 году ротапринтным способом тиражом 300 экземпляров.


В мире эстетики

Настоящая книга — последний завершенный труд Михаила Александровича Лифшица, выдающегося ученого-коммуниста, философа, эстетика, искусствоведа, действительного члена Академии художеств СССР, доктора философских наук.Автор смог принять участие лишь в начальных стадиях издательского процесса подготовки книги к печати Эта работа была завершена уже без него, после его внезапной кончины 20 сентября 1983 года.Книга М. А. Лифшица включает четыре фундаментальные статьи, над которыми автор работал в течение нескольких лет.


Рекомендуем почитать
Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Диалектика как высший метод познания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О системах диалектики

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Семнадцать «или» и другие эссе

Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.


Смертию смерть поправ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Авантюра времени

«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».