Варежки - [3]

Так что опасения родителей оказались явно преувеличенными. В том смысле, что дурной пример заразителен и с кем поведешься, от того и наберешься. Ни водиться с Ромкой, ни брать с него пример одноклассники решительно не собираются.

Даже тихая, покладистая Света Еремина взбунтовалась и отказалась сидеть с ним за одной партой.

Хотя… все эти столь очевидные признаки нравственного здоровья и психологической неуязвимости детей почему-то не слишком радовали Анну Гавриловну. Скорее наоборот.

Но ведь силой же не заставишь их дружить с Зеленцовым. Да и права она такого не имеет…

Пересев от Ромки, Светка никак не могла отделаться от неприятного, томительного ощущения своей вины перед ним. Это и удивляло, и раздражало ее.

С какой стати?

В чем она виновата?

Это неправильное чувство. а значит, испытывать его нельзя. Но заставить себя не думать о Ромке она не могла.

Как могло получиться, что обыкновенный мальчик вдруг стал вором? С чего это началось? Было ли ему страшно и стыдно. когда он лазил по чужим карманам? Или, может быть, ему это нравилось?

А вдруг он просто не знал, что это нехорошо? Ему никто не объяснил, вот он и не знал. Тогда получается, что он не так уж сильно и виноват?

Интересно. а можно из вора снова превратиться в честного человека или он теперь так навсегда вором и останется?

Если кто и мог ответить Светке на эти вопросы, так, наверное, один Ромка. Но ни о чем спросить его Светка не могла. Ведь она с ним не разговаривала. Так же, как и другие ребята.

Ромка был отгорожен от всех невидимым барьером.

По одну сторону этого барьера находятся честные люди, которые имеют право уважать себя и гордиться собой. Они никого не боятся и ничего не стыдятся. Здесь и Анна Гавриловна, и Светка, и все остальные.

А по другую сторону — вечный мрак, липкая грязь, ложь, страх, гадкие мысли, отвратительные поступки. Лучше туда вообще не заглядывать. Но там — Ромка. Один.

Светку интересовало, что происходит с человеком, когда он переступает через этот невидимый барьер. Что меняется? Что появляется или. наоборот, исчезает в нем?

Может быть, совершив недозволенный поступок, человек весь покрывается сыпью или обрастает шерстью? А может, у него когти на руках и на ногах начинают загибаться? Или другие какие-нибудь признаки появляются. Которые сразу можно заметить.

Но сколько она ни разглядывала Ромку, ничего такого чрезвычайного в его внешности не обнаруживалось. Красные оттопыренные уши. Стриженый машинкой затылок. Короткий чубчик спереди. Хмурое лицо. Чернильное пятно возле подбородка.

Он ничем не отличался от других мальчишек из их класса.

Значит, вор — точно такой же человек, как и все?

И значит. любой человек может стать вором, если захочет?

Но как можно этого захотеть, если заранее известно, что это нехорошо?…

Чем больше Светка думала, тем больше вопросов у нее возникало. А поскольку задать эти вопросы было некому, то она и решила наконец все выяснить сама. Экспериментальным путем.

Это не так уж сложно. Надо совершить какое-нибудь небольшое преступление. Ну, такое… не очень серьезное. Как бы понарошку. Украсть что-нибудь. Не по-настоящему, конечно. Просто потихоньку взять на время, а потом вернуть обратно. И чтоб никто об этом не знал. Ведь только так можно выяснить, что чувствует человек, когда ворует.

Светка вынашивала свой замысел несколько дней. Долго не могла придумать, что бы ей украсть. И где.

Сначала попыталась стащить булочку в хлебном магазине.

Булочки лежали на подносе, на самом краю прилавка. Светка с отсутствующим лицом прошлась туда-сюда по магазину, потопталась у витрины с конфетами, потом осторожно приблизилась к булочкам, быстро огляделась по сторонам. Как бы невзначай оперлась о прилавок. Постояла так несколько секунд, привыкая… Но тут продавщица повернулась к ней и приветливо спросила: “Тебе чего, девочка?” И Светка смалодушничала. “Мне… булочку с маком”, - чуть слышно прошептала она и достала из кармана две монетки по три копейки.

На вкус булочка напоминала древесные опилки, смешанные с глиной. Но пришлось ее съесть. Не выбрасывать же…

В общем, с первого раза у нее ничего не вышло. Но она не отчаялась. Просто решила, что в магазинах воровать не очень-то удобно. Во-первых, рискованно. Заметить могут. А во-вторых… Как потом вернуть то, что взяла? А если не вернуть. то получается никакой не эксперимент, а самая настоящая кража.

Конечно, безопаснее всего украсть дома. Взять у бабушки деньги, а потом положить на место.

Ну и что? Какая же это кража? Слишком просто получается.

Нет уж. Воровать — так по-настоящему. У чужих людей. А иначе эта затея не имеет никакого смысла.

“А если в школе попробовать? — прикидывала Светка. — В своем классе…”

Нет, по сумкам она лазать не будет, это уж слишком. Но ведь ребята часто оставляют разные предметы прямо на партах. Запросто можно взять что-нибудь. А потом незаметно вернуть. И все.

Светка знала по собственному опыту, что когда человеку необходимо сделать что-нибудь неприятное, то лучше не откладывать. Например, лекарство горькое выпить. Или в холодную воду нырнуть. Чем дольше тянешь, тем сильнее боишься. Чем сильней боишься, тем труднее решиться. Поэтому ни в коем случае нельзя давать себе время на размышления. Вдохнул поглубже — и ныряй. В воду. Или в кабинет, где прививки делают. Несколько неприятных мгновений — и вот уже все позади. Больше бояться нечего. На душе легко. Сделал дело — гуляй смело…