Варежки - [2]

Все ребята, конечно, сделали вид, что не заметили его появления. Одни демонстративно отвернулись, другие исподтишка кидали на Зеленцова взгляды, полные ужаса и отвращения. Ведь раньше никому не приходилось видеть так близко настоящего вора.

Многие думали, что воры существуют только в книжках и в кино, а в жизни их не бывает.

Светка Еремина открыла первый попавшийся учебник и притворилась, что внимательно его читает. Она не знала, как ей быть. Так и сидеть рядом с Зеленцовым? А вдруг он что-нибудь спросит у нее? Или списать захочет? Наверное, вору нельзя давать списывать?..

“Ладно, — подумала она, — если он начнет списывать, я отвернусь, как будто не вижу. А если что-нибудь спросит, скажу. что не знаю…”

В класс заглянули незнакомые ребята.

— Вот он, Зеленцов, видите, — у окна сидит, — уловила Светка громкий шепот в дверях. — Вон девчонка белобрысая с бантами, а рядом он…

Светка вспыхнула. Это про нее. Она — белобрысая девчонка с бантами. И на нее показывают пальцами, потому что она сидит рядом с вором. Какой ужас!

А разве она просила сажать ее с Зеленцовым? Разве она по своей воле с ним сидит?

Между ними нет абсолютно ничего общего!

Но ведь это каждому не объяснишь. И могут подумать. что раз они сидят вместе, значит… Неизвестно что могут подумать!

На переменке она подошла к учительнице.

— Анна Гавриловна, — дрожащим голосом произнесла она, — я не хочу сидеть с Зеленцовым…

Анна Гавриловна вздохнула. Помолчала немного.

— Ну хорошо, — сказала она, — можешь пересесть к Немиловой.

Светка сгребла с парты свои учебники и тетради, стараясь не смотреть на Ромку. Но все-таки посмотрела. Случайно. Он сидел, напряженно разглядывая большое чернильное пятно на своем пальце. Уши у него были пунцовые.

И почему-то Светке вдруг стало стыдно. Непонятно, почему. Как будто она сделала что-то очень плохое. А ведь ничего плохого она не сделала! Она просто пересела к Лене Немиловой, вот и все. Ей Анна Гавриловна разрешила!

А до Ромки Зеленцова ей нет никакого дела. И жалеть его она вовсе не обязана. И даже вообще не имеет права его жалеть. Он сам виноват! Сам! Никто не заставлял его воровать деньги.

В общем, Светка пересела на соседний ряд, к Лене Немиловой, а Ромка остался один. Совсем один.

Больше с ним никто сидеть не согласился.

Никто не разговаривал с ним на переменках. Никто не подсказывал, если он отвечал у доски. Никто не давал списывать домашние задания. А на физкультуре, когда проводили эстафету, ни одна команда не соглашалась взять его к себе. Хотя он бегал лучше всех в классе.

Однажды он принес в класс большого паука в коробочке и специально во время переменок выпускал его на парту. надеясь, что кто-нибудь заинтересуется и спросит: “А что это такое?”, но никто не спросил.

А потом Анна Гавриловна отняла у него паука и выбросила в окно вместе с коробкой.

Она была сердита на Ромку — ведь по милости этого маленького негодяя ей было объявлено первое в жизни административное взыскание. Причем незаслуженное. Разве мало она возилась с Зеленцовым? Разве не делала все, что возможно, пытаясь исправить его? А он свел на нет все ее старания. Обидно. Поэтому при виде Зеленцова она испытывала вполне естественное раздражение, которое не всегда удавалось скрыть.

Конечно, Анна Гавриловна держала себя в руках, разговаривала с Ромкой не повышая голоса, однако без крайней надобности к нему не обращалась и похвалами не баловала.

Да и за что его хвалить? За то, что на уроках стал тихо сидеть? Так ведь ему ясно было сказано, что при первом же замечании он загремит в колонию для малолетних преступников.

Класс только выиграл бы от этого, не говоря уже о самой Анне Гавриловне… И родители были бы довольны. На собрании многие возмущались, что Зеленцова оставили в школе. Отец Пети Шлыгина заявил, что если его сына не оградят от растленного влияния Зеленцова, то он ни за что не отвечает. А мама Леночки Немиловой сказала: “Конечно, гуманность — это хорошо. Но гуманными надо быть по отношению к честным людям. А преступников необходимо изолировать от общества”.

Безнаказанность развращает. Горбатого могила исправит. Паршивая овца все стадо портит. В таком роде высказались почти все родители.

Анна Гавриловна разделяла их беспокойство. Да, в классе сложная обстановка. Дети глубоко переживают случившееся. Разумеется, она проявила слабость и мягкотелость, позволив матери Зеленцова разжалобить себя. Наверное, ей как педагогу это непростительно. Ведь на одной чаше весов спокойствие и благополучие тридцати шести нормальных, хороших детей, а на другой — судьба одного двоечника и хулигана. О каком выборе может идти речь? Она обязана была проявить твердость и принципиальность. Но почему-то не сумела.

Зато дети в этом смысле оказались на высоте. Они просто-напросто перестали замечать Зеленцова. Точно его вообще нет в классе.

Видимо, существует в здоровом детском коллективе какой-то иммунитет к пороку. Отторгается чужеродное тело.

Даже когда собирали макулатуру, и Зеленцов привез на садовой тачке целую гору старых газет и журналов, никто не выразил ни удивления, ни восторга по этому поводу. Хотя, если уж на то пошло, именно благодаря Ромке класс занял первое место по школе и был награжден культпоходом в цирк. Но дети дружно проигнорировали этот факт. Неприятно им было считать себя чем-то обязанными Зеленцову.