Вардананк - [82]

Гют на этот раз прислушался к словам старика, тем более что ничего другого ему и не оставалось.

— Гм-м!.. Говоришь, наполовину друг? — протянул он задумчиво.

— Ведь если против тебя ополчится разумный враг — то по разумному же поводу. Попробуй, предложи ему разумный мир, — увидишь, примет он или нет… Азкерт — это бешеный тигр: дай ему трех овец, он все равно бросится на тебя. Михрнерсэ же нужно наше вероотступничество, а не наша кровь.

Гют усмехнулся с горечью и насмешкой.

— Хорошо, хватит! — молвил он, с досадой отворачиваясь.

Кодак глядел ему вслед. Его взгляд был спокоен, но в глазах мелькнули едва заметные искорки. Он вышел в сад, мурлыча себе под нос единственную известную ему духовную мелодию.

Настроение у него было не очень плохое.

Хосрова также задержала стража. Коней с телохранителем отослали в конюшни позади дворца, а самого его ввели в один из внутренних дворов. Здесь он ждал очень долго, пока явившийся служитель не сообщил, что Михрнерсэ приказывает ему явиться Хосров поспешил; он знал расположение дворца. Дойдя до последнего большого двора, посреди которого был разбит сад, служитель проводил его ко дворцу, стоявшему в глубине сада. Стены дворца были облицованы цветными изразцами. Хосров в сопровождении дворецкого вошел, служитель отдернул перед ним шелковый занавес, и величественный полутемный зал открылся взору Хосрова. Прямо против него, перед изразцовой печью, восседал на ковре худощавый старец. Облокотясь на бархатные и шелковые подушки, он, казалось, дремал с открытыми глазами. Маленькие немигающие глазки на его белом, как мел, мертвенном лице не выдавали глубоко затаенных мыслей я страстей. Перед старцем были разложены пергаментные свитки, тушь для письма и тростниковые перья.

Хосров опустился на колени у двери. Старец повел носом. Стоявший за Хосровом дворецкий шепнул ему, что азарапет велит ему подойти. Хосров подошел ближе и снова опустился на колени.

Старец, не двигаясь, остановил на нем долгий, проницательный взгляд и губами сделал движение, означавшее, что Хосров может говорить.

— Всемилостивейший владыка! Я привез ответное послание армянских вельмож на твой указ…

Старец знаком приказал передать ему послание.

Хосров достал из-за пазухи свиток, развернул его и подал, стоя на коленях. Каждую минуту он ждал, что Михрнерсэ вспылит и не станет читать дальше. Однако тот, неподвижный, как мумия, бесстрастно продолжал читать. Дочитав, он молча опустил послание себе на колени.

— Что еще?.. — негромко спросил он.

— Послание составлено армянскими вельможами и духовенством во главе с марзпаном. Подстрекателем и зачинщиком был Сларапет. Нахарары заодно с ним, народ восстал и дерзко позорит нас; наших воинов перебили и собираются изгнать наше войско из страны…

Михрнерсэ слушал без всяких признаков волнения. Он подождал некоторое время, подумал и спросил:

— Марзпан участвовал в составлении послания открыто или тайно?

— Открыто, господин, на глазах у всех!

— Может, внешне выказывал покорность, а тайно подстрекал составить это послание?

— Открыто выказывал непокорность и подстрекал на глазах у всех!

— Как там действовали Деншапух с Вехмихром и могпэтом?

— Они прилагали все усилия, чтобы воспрепятствовать отсылке этого послания, но армяне их и слушать не хотели.

— А марзпана они торопили с ответом?

Допрос становился опасен, но Хосров не почувствовал этого и ответил:

— Да, господин, они сильно теснили его и настаивали, но добиться чего-либо не смогли!

Михрнерсэ чуть повел глазами в сторону дворецкого.

— Пригласить членов совета, господин? — тотчас спросил дворецкий. — Могпэтан-могпэт, жрецы и вельможа собрались уже…

— Зови.

Дворецкий вышел.

Михрнерсэ взглянул на послание, затем на Хосрова, оглядел его еще внимательнее, чем в первый раз, и очень спокойно спросил:

— А ты что там делал?

— Я оказывал всяческую помощь Деншапуху и всем нашим…

Михрнерсэ перестал обращать на него внимание и вновь уставился в точку, от которой, очевидно, часами не отводил глаз. Он проявил большое хладнокровие как при чтении послания, так и расспрашивая Хосрова. Казалось, он примирился с положением и от дальнейших расспросов отказывается Занавес раздвинулся, и в зал вошел могпэтан-могпэт — густобородый, круглолицый и длинноносый старик с черными глазами, глбоко запрятанными под нависшими бровями. Его кожа и одежда были пропитаны сажей, несмотря на частые омовения. Неуклюжее, грубое и огромное туловище выпячивалось из-под длинного плаща.

За ним следовала большая толпа длинноволосых жрецов. После них вошли вельможи. Все члены совета выстроились у входа и смиренно склонились перед Михрнерсэ. По его знаку все прошли вперед и выстроились полукругом вдоль стен просторного зала. Затем он знаком пригласил могпэтан-могпэта сесть; тот выступил вперед и сел на подушки.

Михрнерсэ приподнял голову и, устремив взор в окно, заговорил:

— Вот ответ армян на наш указ. Читать его должно скачала только перед самим царем царей. Выполним его повеление!.. А сейчас полагаю необходимым заявить вам: ответное послание написано языком красноречивым и в воинственном духе. Не могу не сказать, что некоторые из вас, возможно, восхитятся им… Разумеется, оно обосновано… Но дело не в красноречии и не в бессмысленной дерзости. Мы расширяем державу. И в настоящий час и в будущем нам предстоят большие сражения, у нас будет нужда в людях. Подумайте об этом!.. Выслушаем же повеление царя царей!.. — закончил он и спокойно махнул рукой. Это было знаком того, что заседание совета окончено. Все покинули зал.