Вардананк - [45]

— Обернитесь лицом к западу! — повелел католикос. Все повернулись к западу. Католикос продолжал:

— Святые отцы и нахарары земли армянской! Пробил последний час раздумья для составления нашего ответа. Прочитаем же в последний раз указ царя. Читай, святой отец!

Езник Кохпаци начал читать звучным голосом:

— «Михрнерсэ великий, азарапет Ирана и не Ирана вождям армянским посылает привет великий.

Знайте, всякий, кто под небом живет и законов маздаизма не придерживается, глух тот и слеп и дэвами Аримана совращен!»

В указе восхвалялось вероучение Зрадашта.

Далее следовала основная часть — осмеяние христианства: выставлялась как заблуждение вера христиан в то, что бог создал добро и зло, равно как и смерть.

— «…Если страна Румов (Византия), по причине великого безумия своего, заблуждается и к великому своему урону нашей совершенной веры не приемлет, то почему следуете вы ее заблуждению? Какой веры ваш повелитель держится, ту примите и вы…»

Езник дошел до заключительной части указа:

— «Ныне выбор перед вами: или отвечайте на мое послание слово за словом, или явитесь ко Двору и перед великим судилищем предстаньте!»

— Повернитесь к стороне молитвенной! — повелел католикос. Все повернулись лицом к востоку. Никто не нарушал молчания. Католикос обратился к присутствовавшим:

— Государи нахарары и святые отцы! Что решили вы?

Молчание было ему ответом. Католикос вновь обратился к нахарарам:

— Ужели нет у нас друзей во всем мире? И никто не придет нам на помощь?

— Никто! — отозвался желчный и обычно молчаливый Манэч Апахуни. Холодом повеяло от его ответа.

Католикос сдержал свое возмущение.

— Воззовем ко всему человечеству! Пусть оно вступится за нас!

— К кому же воззовем, владыка? — сумрачно спросил Вардан.

— К византийцам, сирийцам, иверам, агванам!.. Вардан ответил не сразу:

— Будем искать помощи — я не возражаю. Надо обратиться ко всем врагам персов. И мы обратимся. Но прежде всего объединимся мы сами, обратимся к самим себе. Готовы ли вы объединиться, чтобы сообща противостоять тирану?

— Мы, пастыри духовные, к сопротивлению готовы. Готовы ли к тому же и вы?

— Готовы! — произнес Вардан.

Католикос обернулся к остальным нахарарам.

— Мы готовы… — отозвалось большинство нахараров.

— Я имею замечание, государи… — поднял голос Гадишо, по своему обыкновению с непроницаемым выражением вперив взор в Землю. — Послание царя направлено «вельможам армянским»… Как же попало оно в руки духовенства и почему отцы духовные участвуют в составлении ответа?

Волна смятения прокатилась по собранию. Вопрос нахарара Хорхоруни показался метким.

— На основании чего полагаешь ты так, государь Хорхоруни? — спросил Ваан Аматуни.

— На основании слов самого указа: «Не верьте пастырям вашим, ибо они обманщики. То, что словом проповедуют, на деле сами не выполняют…» Ясно, что послание обращено к нахарарам и направлено против духовенства!

Католикос вздрогнул и взволнованно обратился к Гадишо:

— Государь Хорхоруни, вождями армянского народа являются все те, кто в дни испытаний проливали за него кровь и будут ее проливать и впредь. А мы свою кровь пролить готовы!

Князь Вахевуни с глубоким удовлетворением заметил, что слова Гадишо задели католикоса, и, будучи не в силах сдержать злорадство, насмешливо сказал:

— Поскольку святейший владыка сам признает, что указ относится к духовенству, которое давно уже стремится присвоить себе нахарарскую власть, — пусть духовенство и держит ответ перед Азкертом!

— Государи нахарары, танутэры страны Армянской! — воскликнул, дрожа от волнения, католикос. — Знайте, мы духовной властью не поступимся! Кровью своей будем защищать завет и дело Григория Просветителя! Не отдадим монастырей и владений наших!

— Не препятствуем вам, святейший отец! Идите и сражайтесь! — усмехнулся Гют.

— Не отмежевывайся, государь Вахевуни! — сурово упрекнул его католикос. — В этой борьбе принуждены будут принять участие и нахарары!

— О каком принуждении идет речь? — вспылил Гют. — Вы применяете власть? Уж не возомнили ли вы себя и впрямь властью?

Толпа вокруг храма волновалась. Со всех сторон слышались встревоженные голоса.

— Почему так тянут? С кем они ссорятся? Персы есть между ними, что ли? Почему не принимают решения?

— Нет единодушия, видно!..

— Почему нет единодушия? Не хотят сохранить страну, что ли?

А страсти разгорались в храме все сильнее и сильнее. Вардан поднял руку.

— Оставьте споры, владыка, и вы, государи нахарары! — сказал он спокойно, но властным голосом. — В час, когда мы всем народом стоим перед вопросом жизни или смерти, нет ни сильных, ни слабых мира сего. Ответ держать нужно всем народом… Завершим дело, встанем на защиту родной страны, а за старые споры можно и после приняться! Добровольное отречение не спасет нас, государи, как бы в душе ни надеялись на это некоторые из нас! Азкерт знает, что, сколько бы мы ни отрекались, все же мы останемся армянами и будем ему угрозой в его споре с Византией. Вот почему он стремится уничтожить нас! Отдадим ли мы нашу власть, страну, нашу родину?!

— Не дадим, Спарапет! — откликнулись нахарары и духовенство.

— А если так, то подумайте о том, что на войну необходимо выйти всем народом! Следовательно, нам необходимо единение — единение нахарарства, духовенства, народа! Необходимо всенародно записаться в воины отчизны!