Вардананк - [257]
— А ну, говорите, за кого вы — за Азкерта или за землю родную?
И, не дожидаясь ответа, он кинулся с мечом на нахарара. Налетели телохранители, пытаясь зарубить смельчака. Но крестьяне хлынули со всех сторон, оттеснили телохранителей и начали их избивать. Никто не сообразил вызвать на помощь полк Поднялась общая свалка, все смешалось — телохранители, крестьяне, князь, сепухи… Часть воинов пыталась отбросить крест; ян, другие накинулись друг на друга…
Все это настолько ошеломило Артака и Зохрака, что они с трудом верили своим глазам. Опомнившись, Артак подъехал к Абэлу-Наапэту и крикнул ему в самое ухо:
— Уведи народ!..
Но Абэл-Наапэт поднял руку:
— Хватит, князь, хватит! Отправляйся на свою войну А мы себе сами хозяева! Родина наша, и кровь за нее будет литься тоже наша…
Горная долина представляла сплошную свалку. Знаменосцы рштунийского нахарара смешались с толпой, которая поглотила большую часть воинов. Сепухам, оставшимся верными нахарару, едва удалось отбить Артака Ритни и Гадишо и ускакать по горным тропинкам. Отступавшие по той же тропинке воины с трудом отбивались от крестьян, которыми поедводительствовач Абэл-Наапэт.
Артак вернулся в долину, собрал своих воинов и оставшихся на месте рштунийских крестьян в один отряд. Им владели радость и смущение: такого поворота событий он не ждал. Ему всегда казалось, что он может направлять события по своему усмотрению. Но сейчас он видел, что упустил эту возможность: народ поднялся на своего нахарара, и поднялся во имя защиты своей родины.
«Может быть, именно это и хорошо», махнув рукой, подумал Артак и обернулся к Зохраку, который хмуро смотрел на удалявшуюся толпу.
— Ну, пойдем возьмем доспехи и будем биться! — предложил Артак.
Обуреваемые самыми противоречивыми чувствами, они подъезжали к замку, который как бы не принадлежал уже своему владельцу и где свободно могли хозяйничать чужие.
Темнело. Замок казался насупившимся. Артак взглянул на арку ворот. Сколько раз под ними проходила она! Где же она сейчас, в стенах какого монастыря она скрывается?
Внезапно он почувствовал жгучую боль в предплечье и, обернувшись, увидел, как свалился наземь Зохрак. Торопливо промчавшись мимо него, сепухи выхватывали на скаку мечи. Потом он услышал жалобный женский плач, который все удалялся и удалялся, постепенно слабея, словно проваливаясь куда то. Потом все закачалось и растворилось в небытии…
Луссрэс решительно отказывался впустить в город незнакомого всадника с раной на лице, которую прикрывала широкая повязка. Напрасно уверял его всадник, что он прислан с вестями к Васаку. Лхсерэсу не впервые было впускать в город и выпускать разных гонцов. Но у тех всегда бывали на руках документы, а у этого никакой бумаги не было. Раздраженный настойчивостью незнакомца, Лусерэс вышел за ворота, вплотную подступил к всаднику, присмотрелся и вдруг прошептал:
— Ты?
— Тише!.. — шепотом ответил тот.
Лусерэс открыл дверцу в воротах. Всадник провел коня и пропал в лабиринте узких уличек. Он направлялся в дальний конец города, в сад Ваража. У потайного входа всадник остановил коня, внимательно огляделся, соскочил наземь и исчез в густом кустарнике.
Выскочивший откуда-то пес начал скулить и радостно визжать. Затем кинулся назад и громко залаял.
Из-за дерева выбежал кто-то, над головой всадника поднялась дубинка.
— Стой! Куда идешь?
— К Варажу! Дело есть.
— Ни с места! — крикнул человек с дубинкой.
Гонец остановился. Появилось еще несколько человек, также вооруженных дубинками. Один из них подступил ближе, всмотрелся и решительно определил:
— Из предателей, ясно!
— Прямо в точку попал! — засмеялся гонец. — Вы бы лучше укрыли моего скакуна, не то могут увести… — при этом он махнул рукой в сторону ограды. — И быстрей, у меня нет лишнего времени.
Спокойный голос гонца внушал доверие. Его повели к Варажу. На пороге дома показалась Луис, вгляделась — и обернулась назад, выкрикивая точно безумная:
— Дэшхо!.. Скорей, Дэшхо… Выбежала испуганная Дэшхо.
— Смотри, Дэшхо, — Арцви!..
Потеряв голову от радости, Дэшхо кинулась Арцви на шею. Обняла его и Луис, обе начали целовать смутившегося юношу.
— Да погодите… — шепнул он. — Дело у меня!
Девушки повели его в дом. У Ваража обычно укрывались беглецы и люди, жизни которых в те смутные дни грозила опасность. Тут же были и Аракэл со своими товарищами. Вараж о чем-то совещался в углу с Махкосом. Увидев Арцви, все встали и окружили его, с нетерпением ожидая, чтобы он заговорил. Арцви чувствовал, что этим людям можно довериться. Считая излишними дальнейшие предосторожности, он сообщил:
— Завтра вечером Спарапет будет в городе. Готовьтесь! Он приказал поднять шум в северной части города, будто там завязался бой.
— Бог в помощь ему! Бог в помощь! — радостно повторяли присутствующие.
Вараж мигнул Дэшхо. Она выбежала. Чуть погодя вошли крестьяне во главе с Сааком.
— Порадую вас доброй вестью, братья: завтра ночью Спарапет войдет в город!
— Жизнь свою положу за Спарапета! Да будет к добру его приезд! — с ликованием воскликнул Махкос. — Будем сражаться, чтобы победить!
— Аминь! — тихо откликнулись со всех сторон. Вараж, сияя, взглянул на Аракэла:
История славянских цивилизаций насчитывает тысячелетия, а славянские боги так же ветхи, как мир. Но исторически сложилось так, что у нас очень мало информации о религиозных представлениях наших предков и дохристианские религиозные верования славян подчас низводятся до банальной демонологии. Но факты позволяют утверждать, что в славянской культуре существовал свой пантеон богов, подобный пантеонам Древних Рима и Греции. С помощью сравнительной мифологии, герменевтики, психологии, а также анализа сакральной лексики славянских языков – ведь именно язык, хранящий память тысячелетий, является наиболее объективным инструментом реконструкции – автор проводит исследование культов забытых богов. Почему же сегодня нам практически не известна история славянских цивилизаций? На каком историческом этапе была утрачена память о славянских богах, равно как и память о славянской праистории? И как это связано с переломной вехой в истории русского народа – эпохой принятия христианства? «Возвращение» забытых богов не только помогает нам разгадать духовный мир забытых славянских цивилизаций, но и позволяет открыть новые горизонты, новые ориентиры движения.
Книга периода конца холодной войны, когда ФРГ и ГДР объединялись в одну страну, и преграда, демаркационная линия — Берлинская стена, была разрушена. Офицер КГБ в Дрездене также стал частью истории того времени.
Книга посвящена страданиям, любви и великому подвигу монаха Евстратия Постника, в 1097 году попавшему в плен к половцам и угнанному вместе с другими славянами в Крым, в Херсонес (нынешний Севастополь), где в те времена процветала работорговля. За отказ от христианской веры в обмен на жизнь монаха казнят, в точности воспроизведя казнь Иисуса Христа. В книге отражена жизнь Древней Руси, половецких степей, войны и битвы половцев с русичами, венграми, печенегами, византийцами за жизнь и обладание степью.
Во второй том вошли «Дочь Петра Великого» и «Генералисимус Суворов».
«Отец, хотел устроить им, как дочерям могущественного европейского потентата и при том редким красавицам и умницам, возможно блестящие династические партии... Ходили слухи, будто Пётр склонен был завещать корону дочери Анне, образованной и одарённой... Никогда в нашей стране, да, кажется, и ни в каком другом государстве, верховная власть не переходила по такой ломаной линии...»В. О. КлючевскийРоман современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о времени (1725 — 1741), которое вошло в историю как эпоха дворцовых переворотов.
«Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе».В.О. Ключевский «Императрица Екатерина II»Новый роман молодого современного писателя Константина Новикова рассказывает о детских и юношеских годах Ангальт-Цербстской принцессы Софии-Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины II.