Ваниль и карамель - [17]
В квартире было тихо. Только окно на кухне хлопнуло, возмущаясь сквозняку. Эрик открыл? Зачем? Холодно ведь, и тучи сгустились. Сомкнулись плотным серым покрывалом, заволокли небо. Неуютно. А ведь не должно быть, я люблю такую погоду.
Я аккуратно прикрыла дверь, и замок зловеще щелкнул.
— Эрик? — позвала настороженно. Тишина. Не пришел еще? Ну вот, а ведь просил не опаздывать…
Окно снова громко стукнуло, зашуршав зажеванной занавеской, и я отправилась его закрывать. И так и застыла на пороге, потому что на табуретке, у того самого окна, в белой ситцевой ночной рубашке, поджав колени, сидела та самая девушка, которая мне снилась. Она смотрела на меня затравленно, широко распахнутыми глазами.
А потом куда-то выше моего плеча — испуганно и обреченно. Я инстинктивно обернулась, но так и не поняла, что она там увидела. Что-то тяжелое опустилось мне на голову, где-то в отдалении эхом послышался глухой звук, в ушах зашумело, и мир погас…
…Открывать глаза было трудно. Веки будто бы свинцом налились, а во рту пересохло. Сознание возвращалось медленно, словно выпутывалось из вязкого, мутного киселя. Синие стены. Окно. Штора — знакомая, тяжелая, собранная складками. Плазма на стене. На стуле — скопом вещи. Эрик будет ругаться, нужно убрать…
Я лежу и пытаюсь понять, что со мной случилось, а потом чья-то ладонь с силой бьет меня по щеке.
— Очнулась?
Повернула голову, в глазах тут же поплыли багровые круги.
— Я пойду, Гектор. — Уже другой голос — дрожащий и пропитанный страхом. — Она опасна.
— Уже нет.
Я пытаюсь сфокусироваться и натыкаюсь на внимательный взгляд. Инстинктивно отползаю назад и стараюсь нащупать спасительный амулет Барта.
— Это ищешь? — насмешливо спросил Гектор и вытянул руку вперед, а в ней на кожаном ремне болталось мое единственное спасение.
Любимое кресло Эрика было ему велико, но держался ясновидец так, будто это его собственный, законно захваченный трон.
Молодой охотник — а именно ему принадлежал испуганный взгляд и опасения касательно моего коварства — стоял у самой двери, словно готовился в любую секунду выскочить из спальни.
Девушка из сна сидела по правую руку от Гектора и теребила полы своей ночнушки, которая задралась выше колен.
— Краски, — бормотала она. — Он не успел принести.
Тогда я поняла, кто она…
Из окна безразлично смотрело вечернее небо. Занавеска покачивалась — на кухне окно так и не закрыли, наверное. Прохладно. Или почему меня так знобит?
— Уведи Лидию, — скомандовал Гектор охотнику, не сводя с меня пронизывающего взгляда.
Охотник пару секунд простоял в нерешительности, а потом, косясь на меня с опаской, подошел к девушке.
— Идем, милая, — ласково попросил и погладил по голове.
— Он не принес краски! — выкрикнула она и расплакалась. Царапнула запястья ногтями, и на бледной коже тут же красными полосами вспухли следы. Даже кровь, кажется, выступила. — И кисти. Как мне рисовать? И что? Смотри, небо погасло, и ее погасят скоро. — Она указала на меня, и я поежилась.
Погасят? Что это значит? Стало дурно, закружилась голова. Затылок неприятно пульсировал. Раскалившийся амулет Эрика жег кожу и ужасно отвлекал.
Охотник еще раз испуганно взглянул на меня. Боится, что ударю. И я могу, только… Смысл? Если и нужно кого-то жахнуть в этой комнате, то не охотника.
Кен послушно заструился к ладоням, я придвинулась ближе к спинке кровати и облокотилась на нее. Взгляда с Гектора не сводила, как и он с меня. Тяжелого, ненавидящего взгляда. Но за что меня-то ненавидеть? Разве я сделала ее такой? Впрочем, ненависть не знает никаких «за что»…
Охотнику удалось успокоить и увести девушку. Недалеко — я слышала, как она всхлипывала на кухне, а ветер все так же нещадно стучал окном.
— И что теперь? — спросила я хрипло, осторожно потрогав пальцами шишку на затылке.
— Думаю, ты ударишь, — невозмутимо ответил ясновидец. — А когда поймешь, что ничего не вышло, начнешь паниковать.
— С чего мне паниковать? — наигранно спокойно парировала я. — Охотник ушел, а ты мне не страшен.
Гектор улыбнулся уголками губ, но улыбка эта была обманчиво-добродушной. Он изучал меня. Реакцию. Контроль. Повадки. Ждал. Чего?
— Ты мне мешаешь, — признался ясновидец.
— Мешаю? Я?
Жила приятно напряглась, готовясь к удару. Кен бурлил в венах.
— Именно.
Гектор поднялся и подошел ближе. Прямая спина, но плечи немного сутулятся, словно несут на себе весь мир. Ясновидец устал. Вымотался. И в отчаянии. Рядом с ним появилась жажда — дикая, неконтролируемая. И амулет в его ладони стал ненужным. Мешал. Захотелось его выкинуть.
— Понимаешь… Лидия больна. — Гектор присел рядом, и желание стало почти невыносимым. Прикоснуться. Выпить. Это ведь нужно, чтобы выжить! Каждому хищному нужно.
Каждому, но не мне…
— Не из-за меня, — прошептала я. На ответ в полный голос не хватало сил.
— Но из-за тебя несчастна.
Глаза в глаза, и глаза эти не врут. Он действительно верит, что если убьет меня, его дочь станет счастливее.
— Не понимаю… — пробормотала я и отвела взгляд. Сдалась. Он сильнее, так стоит ли сопротивляться?
Стоит. Всегда нужно держаться до конца. Почему же тогда не получается? Ведь он такой восхитительный, сидит рядом, смотрит… Ждет.
В жизнь Полины врывается прошлое, сминая, разрушая, причиняя боль. Планируемое будущее рухнуло, как карточный домик, а на улицах поджидает убийца, способный отлично маскироваться под знакомых. Но на самом деле бояться нужно совсем не этого, а человека которого любишь всем сердцем. Но что если он единственный, кто знает правду о тебе, и единственный, от кого зависит твоя жизнь? .
Полина, влюбленная в жестокого тирана, убившего ее не рожденного ребенка, узнает, что она является пророчицей древнего племени хищных. Ей придется пройти массу испытаний, чтобы понять истинную сущность своей любви и своего предназначения.Все имена и названия улиц выдуманы. Любые совпадения считать случайными.
Быть мамой всегда тяжело. Дети так быстро растут, а с ними и проблемы. Вдвойне сложнее, когда наряду с этим в жизни кавардак: война, призраки прошлого, нераскрытые тайны, а любовь безнадежна и потеряна.Но ты и подумать не можешь, что настоящие неприятности подстерегают под собственной крышей. Предательство всегда внезапно, даже если его ждешь.Настало время открывать тайны и срывать маски. Иногда под ними скрывается такое, что лучше было не знать. А жизнь продается по дешевке. Во сколько ты оценишь свою?
Когда рушатся стены родного дома, когда умирают близкие, сложно оставаться в стороне. Боги давно мертвы, но оружие, которое они создали, стремится уничтожить привычный мир. Чем придется пожертвовать, чтобы сохранить хотя бы крупицы этого мира?Чаши весов качаются, выбор почти сделан.Но что, если кто-то уже сделал выбор за тебя?
Он пугающий, сильный, таинственный. И все, что ему нужно – ее дар.Ее прошлое – череда испытаний, после которых сложно остаться прежней. Враги не дремлют, и теперь ей предстоит лишиться главного – семьи.Они встретились на обломках прошлых жизней, исковерканных войной и предательствами. Совершенно чужие друг другу, объединенные общей целью. Его целью.Что принесет Полине эта встреча – радость или разочарование? Ведь в конце пути он покинет ее, но, даже зная это, она не перестает надеяться.Потому что каждый имеет право на счастье!
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.