Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись - [23]
Проблема влияния христианства и христианского искусства на художников-аборигенов, рисующих на библейские темы, решается далеко не просто. Нередко оказывается, что мы все еще имеем дело с традиционными приемами и образами. Вот воздетые к небу руки — характерный жест Богоматери Оранты.182 Но восходит этот жест, как мы знаем, к сакральному искусству самих аборигенов (см. гл. 17). Или — Моисей, высекающий воду из скалы.183 Фигура Моисея лишена черт традиционного стиля, но фон (скала), играющий здесь важную роль, близок к традиционному (характерный прием — рарк, о котором говорилось выше, см. гл. 11).
Замечательная картина "Моисей и Аарон ведут еврейский народ через Красное море" передает эпизод Библии исключительно средствами традиционного искусства. Моисей, Аарон и евреи изображены только их следами: самыми большими — Моисей, меньшими — Аарон, а множеством мелких — евреи.184 Художник-абориген поступил так же, как поступали иконописцы, насыщавшие свои произведения свойственным им видением мира, унаследованными образами и художественными приемами, реалиями знакомой им жизни. Такие произведения иконописи, как и картины художников-аборигенов на библейские темы, — явления синкретического религиозного искусства. Однако автор нашей картины идет значительно дальше, чем многие другие художники-аборигены, в использовании традиционной символики и в полном отказе от символического языка христианского искусства. В этом отношении его картина стоит в одном ряду с изображением крестного пути, о котором говорилось в главе 10,185 где вся композиция строится почти исключительно на использовании символов традиционного сакрального искусства аборигенов — концентрических окружностей, волнистых линий и т. д., и символы эти наполнены большим содержанием.
В картине "Священная рыба", изображающей пир аборигенов вокруг большой рыбы, оставленной героем мифа у священного водоема,186 нелегко увидеть Тайную вечерю, и художник, скорее всего, не имел подобного замысла, но эпизод Евангелия невольно приходит на ум, когда мы смотрим на это произведение, — и оно вполне могло бы получить иное название и иную интерпретацию. Потому что для художника-аборигена обе религиозные традиции — миф и Библия — равноценны и взаимозаменяемы. Вспомним: ведь Библия — это Время сновидений белых людей. В этом, кстати, одно из главных отличий художника-аборигена от иконописца. Для последнего, при всем влиянии на него дохристианской религиозной культуры, она не подменяла христианства, которое господствовало на высших уровнях его сознания.
История недавнего прошлого ознаменовалась драматическими событиями, свидетельствующими о понимании аборигенами их собственных и христианских святынь как равноценных. В 1957 году на о-ве Элко религиозный реформатор абориген Бурамара публично выставил у местной церкви вырезанные из дерева и раскрашенные священные культовые предметы — ранга, символы традиционной религии, смотреть на которые женщинам и вообще всем непосвященным прежде строго воспрещалось. Рядом с ранга был воздвигнут крест — символ христианства. Отныне аборигены будут поклоняться двум богам, — провозгласил Бурамара, — ранга — Библия аборигенов.187 На глазах истории создавалась новая, синкретическая религия. Создавая ее, Бурамара и его последователи вместе с тем стремились к преодолению стены между белыми и черными, посвященными и непосвященными. Этим революционным актом утверждалось не только равенство двух вер и двух рас, но и равенство мужчин и женщин, а в конечном счете единство всех аборигенов без различия родовой и племенной принадлежности.188 Произошло то, к чему стремится, в идеале, и христианство. Ибо христианство обращено одинаково ко всем людям, всем народам, для него нет "ни эллина, ни иудея". Оно стремится выйти за этнические, историко-культурные и расовые границы и охватить собою весь мир. То, что происходит в общинах аборигенов Австралии в ХХ в. и что происходило на Руси несколько столетий тому назад, — это два типологически однородных процесса преодоления древних этнических религий новой, надэтнической религией, ее утверждения в мире. При этом складываются особые формы народного, или этнического христианства. Но, возможно, только так, только в этих формах оно и может существовать.
20
В 1997 году был опубликован замечательный документ — своего рода "символ веры" аборигенов Квинсленда; его выработала группа наиболее уважаемых их представителей.189 Документ, по словам его составителей, ставит своей целью примирение самобытной духовности аборигенов с их христианской верой. Его авторы рассматривают традиционную религию своего народа как равноценную христианству; они видят в ней веру в единого Создателя, который с незапамятных времен был известен всем племенам под разными именами. Змея-радугу они признают универсальным символом религии аборигенов. Воплотившись в личности Иисуса Христа, Создатель принял облик простого аборигена и поселился среди них как Иисус-абориген.
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.