Вампиры, сконы и Эдмунд Херондэйл - [3]

Он захлопал своими длинными золотистыми ресницами, и Амалия Моргенштерн тут же покраснела и улыбнулась.

Магнус всегда решительно предпочитал черные волосы. Казалось, что судьба намерена расширить его горизонты. Или в этом дело, или все блондины мира вступили в заговор, чтобы вдруг стать красивыми.

 — Простите, Бейн, — сказал Родерик Моргенштерн. — Вы слушаете?

 — Мне очень жаль, — вежливо ответил Магнус. — Просто в комнату только что зашел кое-кто невероятно привлекательный, что я перестал обращать внимание на ваши слова.

Возможно, это замечание было неразумным. Старейшины Сумеречных охотников, представители Клава — все, казалось, были в ужасе и смятении от того, что представитель Нижнего мира проявляет интерес к одному из их юношей. У нефилимов также имелись установленные мнения на тему гомосексуалистов и отклоняющегося поведения, так как в качестве группы их основными занятиями являлись размахивание огромным оружием и осуждением каждого, кого они повстречали.

Тем временем, Камилла выглядела так, будто посчитала Магнуса еще более интересным, чем раньше. Она переводила взгляд с него на молодого светловолосого юношу из Сумеречных охотников и скрывала свою улыбку ладонью в перчатке.

 — Он восхитителен, — прошептала она Магнусу.

Маг наблюдал за тем, как Амалия прогнала молодых Сумеречных: блондина, молодого человека постарше с густыми каштановыми волосами и выразительными бровями и маленькую темноглазую девочку едва старше младенца, похожую на птичку, которая оглянулась через плечо и сказала: «Папа?» чистым вопросительным тоном главе Лондонского Института, серьезному мрачному мужчине по имени Гранвиль Фэйрчайлд.

 — Иди, Шарлотта. Ты знаешь свой долг, — ответил Фэйрчайлд.

«Долг превыше всего — таков путь воина», отметил про себя Магнус. Конечно, долг превыше любви.

Маленькая Шарлотта, уже преданная долгу Сумеречная охотница, послушно убежала.

Низкий голос Камиллы вернул внимание Магнуса:

 — Я так полагаю, вы не хотели бы им поделиться?

Магнус улыбнулся ей в ответ.

 — В качестве еды — нет. Вы же это имели в виду?

Камилла рассмеялась. Ральф Скотт издал нетерпеливый шум, но на него зашикал де Квинси, который что-то раздраженно пробормотал ему. В то же время сквозь этот шум прорвалось недовольное ворчание Родерика Моргенштерна, человека, который явно хотел продолжить свою речь. А потом, наконец, прибыли закуски, которые нес целый ряд горничных на серебряных чайных подносах.

Русалка Арабелла подняла руку, энергично зашлепав в своем аквариуме.

 — Если позволите, — сказала она. — Мне бы хотелось скон.

***

Когда бесконечная речь Моргенштерна подошла к концу, все потеряли всякое желание разговаривать и просто хотели отправиться домой. Магнус расстался с Камиллой Белкорт с глубоким нежеланием, а Сумеречными охотниками — глубоким облегчением.

Прошло немало времени с тех пор, как Магнус последний раз был влюблен, и он уже начинал чувствовать эти последствия. Он помнил сияние любви ярче, а боль утраты нежнее, чем они были на самом деле. Он осознал, что вглядывается во многие лица в поисках потенциальной любви и видит множество людей в качестве сосудов этой возможности. Может, на этот раз будет что-то неописуемое, что заставит голодные сердца скитаться, жаждать и искать неизвестно чего, но все равно не сдаваться. Каждый раз в эти дни, когда внимание Магнуса привлекало лицо или взгляд, у него в груди просыпался припев, песня, звучащая в настойчивом ритме с его сердцебиением. Возможно, на этот раз, возможно, это оно.

Когда он шел по Темз-стрит, то начал придумывать различные способы, как снова встретиться с Камиллой. Ему нужно отправиться к вампирскому клану Лондона. Он знал, что де Квинси жили в Кенсингтоне.

И это только гражданские.

 — В конце концов, — размышлял вслух Магнус, размахивая тростью с набалдашником в виде головы обезьяны, — привлекательные и интересные личности просто так не падают с неба.

Именно тогда светловолосый Сумеречный охотник, которого Магнус заметил в Институте, перекувырнулся через верхнюю часть стены и грациозно приземлился на улице прямо перед ним.

 — Удивительные наряды с красными парчовыми жилетами, сшитые на Бонд-стрит, просто так не падают с неба! — в условиях эксперимента провозгласил Магнус небесам.

Молодой человек нахмурился.

 — Прошу прощения?

 — А, ничего, ничего, — сказал Магнус. — Я могу вам помочь? Не думаю, что имел удовольствие с вами познакомиться.

Нефилим наклонился и подобрал свою шляпу, которая упала на мостовую, когда он совершал прыжок. А потом он снял ее, чтобы взмахнуть ею в сторону Магнуса. Эффект от улыбки и его ресниц был похож на небольшое землетрясение привлекательности. Магнус не мог винить Амалию Моргенштерн за ее хихиканье, даже если юноша был слишком молод для нее.

 — Не меньше четырех из моих уважаемых старейшин сказали мне, что я ни в коем случае не должен разговаривать с вами, поэтому я поклялся, что уже знаю вас. Меня зовут Эдмунд Херондэйл. Могу я узнать ваше имя? Они отзывались о вас только как «это бесчестное посмешище мага».

 — Я глубоко тронут таким отзывом, — сказал Эдмунду Магнус и тоже поклонился. — Магнус Бейн к вашим услугам.