Валюта любви - [43]
Через пару недель мы встречаемся в студии, чтобы посмотреть отснятый в Греции материал. Все фотографии красивы! Пьер необыкновенно талантлив. Просматривая слайды, натыкаюсь на снимки «топлесс». Пытаюсь смотреть на них объективно, но не могу. В памяти всплывают журналы Playboy моего отца, и я невольно провожу параллели.
Я совершенно не могу видеть в них то, чем они являются – красивые, художественные фотографии молодой женщины в Греции. Все находят их прекрасными, но не могу справиться со смущением. В панике беру ножницы и режу слайды прямо в мусорную корзину.
В состоянии шока отхожу от стола с подсветкой для просмотра слайдов и слоняюсь по студии. Жена Пьера конфиденциально сообщает мне:
– Много лет назад, когда мы с мужем открыли свое дело, он никогда не смотрел на моделей таким образом, вы понимаете, что я имею в виду? Они служили лишь инструментом для него, как штатив, стол или стул. Но теперь он видит их по-другому и ко мне относится как к стулу.
На бульваре Маджента незадолго до того, как у меня сломалась молния, Париж, 1980 год
Моя сломанная молния
Пару недель Аднан не дает о себе знать, и я размышляю, уж не забыл ли он обо мне. Мне не понятны эти перерывы. Наконец Пеппер говорит, что Аднан пригласил ее и меня на ужин в свой парижский дом.
Не могу дождаться встречи с ним. Надеваю красный бархатный комбинезон без бретелек, который купила на блошином рынке в Клиньянкуре, с гармонирующими красными атласными туфлями. Скручиваю пряди волос спереди и укладываю их крест-накрест наверху, в стиле Фриды Кало, оставляя распущенные волосы сзади.
Пеппер и меня провожают в приемную, где ждут еще четыре девочки моложе меня. Почему они здесь? Пеппер воспринимает это спокойно. Аднан присоединяется к нам, и мы все пьем аперитив, собравшись вокруг небольшого круглого стола для коктейлей. После дружеского приветствия Аднан начал разговор: «Итак, у кого из вас, девушки, был опыт лесбийской любви?»
Одна девушка, похожая на старшеклассницу, настолько смущена вопросом, что набрасывает пиджак себе на голову. Затем он говорит: «О, с тобой это точно случалось, раз ты так смущена, – значит, что у тебя кое-что было!» Я надеялась, что он больше не будет меня втягивать в такие откровения.
И в этот момент чувствую, как моя молния расходится. Воздух холодит мою кожу, и вскоре моя спина обнажается. Дешевая одежда с блошиного рынка! Это кошмар. Я шепчу Пеппер:
– Приходи в ванную, что-то происходит с моей молнией!
Она смотрит на мою спину.
– Вот черт! Твоя молния сломалась!
Она рассмеялась.
– Ты можешь подержать и пойти со мной?
Стараюсь вести себя так, будто ничего не случилось. Пеппер идет за мной, смеясь и скрепляя края моей одежды.
Она пытается застегнуть молнию, но та сломана.
– Эта молния определенно не хочет застегиваться.
Аднан прислушивается за дверью.
– Девочки, вам нужна моя помощь?
– Ее костюм сломался! – говорит Пеппер, хихикая.
– Что мне делать, Пеппер?
Аднан говорит игриво:
– Что там происходит? Откройте дверь, девочки.
Я приоткрываю дверь и выглядываю. Он стоит с ухмылкой и наслаждается ситуацией.
– Пойдем со мной.
Он берет меня за руку и ведет в гардеробную, такую же большую, как и спальня. Каждая стена представляет собой нишу, заполненную прекрасной одеждой.
– Давай посмотрим. Держу пари, мы можем найти что-то подходящее для тебя.
Передо мной невероятные гламурные наряды. Вот мелькает ярлык – Paris Haute Couture (Парижская высокая мода). Мое дизайнерское нутро приходит в волнение. Аднан начинает доставать наряды.
– Тебе что-нибудь приглянулось?
– Это так неловко.
Я стою и держу перед собой свой комбинезон с расстегнутой спинкой. Хочется зарыться в нише и перемерить кипы этих платьев. Но как мне быть в сложившейся ситуации? Жду его реакции.
– Как насчет этой модели? На ней тюльпаны. О, вот красная юбка, которая пойдет. Примерь.
Беру вещи в ванную комнату и вешаю их на крючок. Я так взволнованна! Блуза покрыта ручной бисерной вышивкой – красные тюльпаны с зелеными листьями. Должно быть, она весит фунта три (около 1,4 кг). На ярлыке, вшитом в горловину, указано “Emanuel Ungaro Couture Paris”. Невероятно. Юбка, легкая как перышко, сшита из красного шелка. На ее ярлыке красуется надпись “Christian Dior Couture Paris”. Она спускается с моей талии, как перевернутый тюльпан. Не могу поверить, что одета в вещи от Dior и Ungaro. Они сидят так, будто сшиты на меня. Я открываю дверь.
Аднан ждет.
– Дорогая, ты выглядишь прекрасно. Это смотрится на тебе намного лучше.
– Это действительно красиво. Вы уверены, что я могу это надеть?
– Да, конечно. Пойдем присоединимся к вечеринке.
Классическая музыка заполняет столовую. Длинный стол сервирован для пиршества, достойного короля, – свечи, хрусталь и серебряные блюда с морепродуктами, овощами и фруктами. Два повара вносят жареного ягненка на массивном блюде. Они ставят блюдо посреди стола и разделывают ягненка. Это напоминает времена Римской империи.
Аднан усердно развлекает гостей. Все мы, девушки, вальсируем вместе. Наконец мы с Аднаном танцуем одни, и так заводимся, что бегаем друг за другом по комнате, под баром и за столиками. Он ведет себя не как сорокачетырехлетний мужчина, с ним веселее, чем с любым парнем, какого я только встречала. У двери глубокой ночью он целует меня в щеки и протягивает мне экзотический колючий фрукт:
