Валтасаров пир - [35]

Я зашагала дальше, вскоре добравшись до монастыря святой Женевьевы. В воздухе таял мелодичный звон колоколов. Я подошла к полицейскому, застывшему на углу улицы, и уточнила у него дорогу. Затем, дойдя до широкой многолюдной улицы Сен-Жак, остановилась на тротуаре, как бы пропуская группу монахов-доминиканцев, облаченных в сутаны и черные шляпы. На самом деле я остановилась по иной причине: на другой стороне улицы я заметила черную служебную карету военного министра, маршала де Бройи. Он считался большим другом моего отца, и мне совсем не хотелось, чтобы маршал меня узнал.

С легким удивлением я отметила, что маршал переговаривается из кареты с какой-то дамой, также не покидающей экипажа. Кажется, эта была сама Соланж де Бельер… Я выждала, пока они уедут, и продолжила путь.

У ограды монастыря святого Бенуа Паулино не было. Я поискала его глазами, но безрезультатно. Какой-то грязный мальчишка в лохмотьях и явно краденой треуголке, блестя плутовскими глазами, то и дело поглядывал на меня, как бы наблюдая. Он сидел на ограде, скрестив потрескавшиеся, почти черные босые ноги, и щелкал орехи едва ли не на головы прохожих.

– Добрый вечер! – вдруг задиристо крикнул он мне, спрыгивая с ограды и подтягивая штаны. – Уж не меня ли вы дожидаетесь, мадам?

Я нахмурилась и оглядела сорванца с головы до ног.

– Что тебе нужно, гамэн?[12]

– Вы забыли поздороваться, мадам. Меня зовут Брике.

– Имечко как раз для тебя, – сказала я, отворачиваясь.

– Вы собираетесь уходить, мадам?

– Я собираюсь позвать полицейского.

– Это еще зачем?

– Чтобы он освободил меня от ненужной беседы с вами, господин Брике.

Мальчишка хитро прищурился.

– А вы давно из Вест-Индии, мадам?

И тут я все поняла. Да этот мальчишка, всем своим видом похожий на обитателя Двора чудес,[13] оказывается, разговаривает со мной вовсе не из преступных побуждений!

– Ты… ты пришел от Паулино, да?

– Да, если только вы говорите о таком черном-черном, как головешка, господине, страшно похожем на мавра.

– Паулино черный, но совсем не как головешка. Где он сейчас?

– Он-то? С ним дело скверно, мадам. Он прячется сейчас на чердаке дома, что на углу улицы Мовез-Пароль, рядом с кабачком папаши Крюшона…

– Погоди, – сказала я. – Какой еще папаша Крюшон? Паулино должен был быть здесь еще четверть часа назад. Почему он не пришел?

Брике пожал плечами.

– Похоже, он скрывается от фараонов.

– От полиции? Но его не должны искать.

– Стало быть, ищут, раз скрывается.

Эта логика показалась мне железной. С отцом я давно не виделась и не знала, преследует он Паулино или отказался от таких намерений. В любом случае я обязана помочь мулату.

Я протянула мальчишке золотую монету.

– Возьми. Это тебе за то, что ты передашь Паулино. Плутовские глаза мальчишки округлились.

– Ого! Двойной луидор? Да на такие деньги я могу жить два месяца!

Я взглянула на него с подозрением.

– Да вы не сомневайтесь, мадам, я все сделаю!

– Мне больше нечего делать, кроме как довериться тебе. Достав карандаш, я написала на клочке бумаги:

«Если вам действительно необходимо скрываться, поезжайте по адресу, который укажет вам посыльный. Деньги у вас есть. О необходимых указаниях я позабочусь. Через два месяца можете возвращаться в Париж без всяких опасений. Я буду рада видеть вас своим управляющим».

– А остальное я писать не буду, ты должен запомнить, – сказала я. – Бретань, замок Сент-Элуа близ Канкарно. Ты что-нибудь понял?

– Еще бы.

– Ну-ка, повтори.

– Бретань, замок Сент-Элуа близ Канкарно. Да чего тут повторять, и ребенок бы понял!

– Скажи Паулино, что его будут там ждать и что там он будет в безопасности… Скажи, что я вышла замуж и этот замок стал теперь моей собственностью… ты все запомнил?

По изумленно вытаращенным черным глазищам Брике я почувствовала, что произвела на него необыкновенное впечатление: он и мысли не допускал, что разговаривает с особой, которой принадлежат целые замки.

– Хорошо… я все передам, ваше сиятельство.

От прежнего обращения «мадам» он отказался. Улыбнувшись, я хотела дать ему еще денег, но не успела: Брике уже перепрыгнул через ограду, нырнул в кусты и скрылся за углом.

2

Танцы утомили меня, и граф де Водрейль любезно взялся проводить меня в салон. Я приняла его предложение. Проходя мимо большого золоченого зеркала, я не преминула вновь полюбоваться своим новым платьем, сшитым к балу у принцессы де Роган и уже завоевавшим множество комплиментов. Над платьем трудилась сама Роза Бертен и сотворила это маленькое чудо из роскошного сиреневого бархата со сверкающей диасперовой нитью, отделав его бесчисленными белыми вогезскими кружевами и муаровыми лентами, сплошь затканными золотом. Низкий вырез был заколот тяжелой сапфировой брошью – яркой, как сгусток морской синевы. Причесывал к сегодняшнему приему меня Леонар: волосы пышно подобраны на затылок и в золотистые пряди вплетены нити голубоватого жемчуга, один вьющийся локон спускается на грудь с чарующей изящной небрежностью… По счастью, Соланж де Бельер, самой красивой дамы Франции, на бале не было, а принцесса Монако, слывшая красавицей, была старше меня на десять лет – словом, нынешним вечером мне нечего было опасаться соперниц.