Вальсирующие со смертью - [36]

— Я вас понимаю, Николай Николаич. Заявление мы примем. Но и вы не опускайте руки. Обзвоните подруг, знакомых. Будем держать связь.

Лейтенант встал.

— Вы извините, но у меня оперативка.

— Понимаю, — с грустью сказал посетитель и встал.

Возвращаясь в квартиру исчезнувшей жены, он встретил возле дома соседа. Старикашка сидел на лавочке и читал газету. Николай подсел рядом и сказал:

— Как жизнь, дядя Вась?

Пожилой мужчина взглянул на незнакомца из-под очков и долго бесцеремонно разглядывал его.

— Не узнали, стало быть?

— Да я мало кого знаю. Только своих.

— Понятно. Когда-то и я был своим.

— Колька, что ли?

— Он самый.

— Давненько не появлялся.

— Вы Лену давно не видели?

— Дай подумать… пятнадцатого июня. В этот день я за пенсией ходил, купил себе еды, водочки, а вечером вышел во двор посидеть. Тогда и видел.

— А двадцатого она исчезла. Не вышла на работу, и с тех пор ее никто не видел.

— Побойся Бога, Колюнька. Она, как мышка, все дома сидит.

— Нет ее нигде, Василь Тимофеич. Всю Москву обошел. Пропала девка, хоть тресни.

— А ты чего, вернуться решил, аль как?

— Нет, дядя Вась, дважды в одну воду не вступишь. Не получилось у нас. Но не в этом дело. Она мне не чужой человек. Дочь у нас. Только сейчас я понял, как ей жилось. Пропал человек, и плевать всем на нее. На работе и то ею не интересуются. Им какие-то бумажки нужны, а на Ленку чихать хотели. Жалко. Она такая маленькая, беззащитная и доверчивая, как котенок.

— Вот что, Николай, я тебе скажу. Пятнадцатого числа я ее видел с парнем. Даже порадовался за нее. Красивый мужик, статный, веселый. Возвращались они поздно. Выпивши малек были. Песни пели. Представился он Романом. Я им свою бутылку уступил. Чтобы по киоскам не колобродили. Навеселе да с песнями. Уж лучше пусть дома сидят.

— Это уже зацепочка, — задумчиво произнес Николай. — А ты, дядя Вась, сходи-ка в наш райотдел. Есть там такой лейтенант Горелов. Неплохой паренек, еще непорченый. Опиши ему этого дружка Ленкиного. Может, он тебе какие-нибудь фотки покажет. Внешность штука обманчивая.

— Да тут рядом, мне нетрудно. Утром прогуляюсь, а потом к тебе загляну.

— Годится. А я пойду рукописи искать. В издательстве волосенки на себе рвут. Обещал сегодня принести их писанину.

На том и порешили.

В поисках рукописей Николаю пришлось перерыть весь письменный стол своей бывшей жены. На глаза попался яркий листок бумаги с водяными знаками. Закладная расписка. Из нее стало ясно, что Елена Анатольевна Григорьева заложила свою квартиру под единовременную ссуду в двадцать тысяч долларов сроком на один месяц. Коммерческий банк выдал деньги девятнадцатого июня наличными. В случае невозврата ссуды с процентами квартира переходила в собственность банка.

В договоре также оговаривался дополнительный месячный срок, но проценты повышались с каждым днем и доходили до абсурдной цифры.

У Николая заходили желваки на скулах. Жена получила деньги девятнадцатого, а двадцатого исчезла. Теперь не имело смысла ее искать. Поиск должен сосредоточиться на том, кому эти деньги предназначались. Но как вычислить человека, ничего не зная о жизни бывшей жены в последние годы? Ленка, в отличие от большинства женщин, не любила откровенничать с подругами. Да и были ли они у нее?

Николай перерыл весь дом, но записной книжки не нашел. Кому звонить?

У постели стоял старый телефон с определителем. Это он его еще ставил пять лет назад. Он сел возле аппарата и нажал на клавишу. На табло загорелся номер. В памяти хранилось десять последних номеров, которые Лена набирала на клавиатуре. Николай переписал их на листок. Один номер повторялся дважды, один четыре раза и четыре номера по одному разу. Набрав номер, который повторялся дважды, он ответа не получил. Никто не снимал трубку. Так он обзвонил все имеющиеся телефоны. Результат не радовал. Один номер принадлежал банку, который выдал кредит, другой редакции, третий тоже редакции. По четвертому телефону ответила женщина. Звали ее Эльвира Сергеевна, и она хорошо знала Лену. Николай попросил ее встретиться с ним, и женщина с легкостью согласилась, назвав свой адрес.

Николай не возлагал больших надежд на встречу, но надо же с чего-то начинать.

2

Веселье, в понимании Надюши, означало одно — быть объектом всеобщего внимания. Это достигалось разными средствами, главным из которых являлся внешний вид. Новое платье, прическа, макияж никогда не повторяли того, что уже было. То же самое касалось накрытого к ужину стола и скатерти. Вторым условием, и не менее важным, был список приглашенных гостей. Друзей жена Добрушина подбирала очень разборчиво. Мужья и кавалеры должны быть интересными внешне, хорошо одетыми, остроумными и веселыми. Их спутницы или жены не имели особого значения. Исключались из списка те, кто красивей хозяйки или моложе ее. Тут конкурировать с Наденькой очень трудно. Молода, красива, эффектна, весела и не глупа. Высокая, с безукоризненной фигурой, со вкусом одета, она излучала счастье и достаток. Ослепительная белоснежная улыбка, светло-карие глаза, почти янтарные, с необычным разрезом и длинными ресницами. Светло-русые длинные густые волосы позволяли ей делать невероятные прически, порой шокирующие, но незабываемые. Тут невозможно не влюбиться. Смотришь на такой шедевр, и хоть стой, хоть падай. Добрушин гордился своей женой. Он и сам влюблялся в нее на каждой вечеринке. Она это понимала и кокетничала с ним, как и с другими мужчинами. Такие игры увлекали мужа, и он не ревновал, зная, что в конце вечера эта красавица все равно ляжет в его постель. В течение всего приема Добрушин лез из кожи вон, чтобы быть первым среди первых, и это ему удавалось. И каждый раз он завоевывал свою жену заново. Она выбирала его и позволяла раздевать себя, когда гости расходились. В такой игре был огромный плюс. Появлялась новизна ощущений, и он набрасывался на капризную красавицу с жадностью пылкого любовника. Бурная ночь, и утреннее похмелье.