Вальс любви - [47]

Пропустив ее в дверь, Энди поинтересовался:

— Что это ты говорила о поездке на ранчо после свадьбы?

— Дай я приведу себя в порядок с дороги. Потом поговорим. Которая комната моя?

— Выбирайте сами, мисс Дорис.

— Тогда выбираю твою комнату. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

— Со мной в ней?

Она нежно улыбнулась в знак согласия.

— Подожди меня минутку и приготовь пока чего-нибудь выпить.

— Хорошо. — Занося ее чемодан в свою спальню, он предупредил. — Извини за беспорядок. Я никогда не застилаю постель. Да и в ванной комнате не прибрано.

Она с любопытством оглядела чисто утилитарную обстановку комнаты и поистине мужской беспорядок.

— Как я и ожидала. Вы с дедом очень похожи.

Энди вышел, затворив за собой дверь. На кухне он достал две рюмки и откупорил бутылку рислинга. Разливая вино, он вдруг подумал, что не в последний раз угощает Дорис.

Салли, должно быть, права. Упустить Дорис было бы величайшей ошибкой. Всю неделю он наблюдал за бабушкой и Джеком, видел, как с каждым днем светлеют их лица.

Только вчера Джек сказал ему:

— Я снова стал мужчиной, парень, благодаря любви твоей бабушки.

Энди ощущал себя менее зрелым, чем Джек, менее мужиком, менее любимым. Джек не боялся обета, который связывал его с Салли эмоционально и юридически. Не просто не боялся, но и жаждал рискнуть, принять обязательство на будущее.

Джек обладал той твердой уверенностью, которую раньше Энди видел только в собственном дедушке. До знакомства с Джеком он считал брак Салли со стариком отклонением от нормы, этакой случайностью. Джек показал, что это не так. Он цельный мужчина.

Энди принес вино в гостиную. Через минуту Дорис присоединилась к нему.

— М-м-м. Вино. Нужен тост.

Он протянул ей рюмку и взял свою.

— За что?

— За деда и Салли, естественно. — Она чокнулась с ним. — Я только сейчас сообразила, что сегодня вечером не было бесконечных тостов за жениха и невесту.

— Наверно, потому, что они выглядят уже женатыми, — предположил он.

— Похоже. — Отпив немного, она поставила рюмку. — А теперь поговорим о другом. О нас.

— Я много думал после отъезда с ранчо, Дорис. — Он поставил свою рюмку рядом с ее.

— Я тоже, Энди. Особенно сегодня вечером, после того как ты сказал, что любишь меня. Действительно любишь?

— Действительно, Дорис. Раньше я только заигрывал с любовью, но до сих пор влюблялся лишь наполовину. — Он взял ее руки в свои.

— Энди, приезжай, пожалуйста, на ранчо и привези Майка, хотя бы на пару дней. Он и не подозревает, что позволил мне сегодня увидеть тебя в ином свете.

— Что?

— Я увидела то, во что не желала поверить, пока ты был на ранчо. Твою душевную красоту.

— Дорис, твоя…

— Ш-ш-ш. Я не закончила. Сегодня я разглядела и свое внутреннее «я» в новом свете. — Она улыбнулась. — Я никогда не стану сногсшибательной ковбойкой, которую ожидал увидеть Майк.

— Ты все время нокаутируешь мое сердце, Дорис. — Энди еще сильнее сжал ее руки. — А в постели… сама знаешь, что ты со мной делаешь.

— Рада слышать это, ковбой. Но я не могла этому поверить, пока не увидела сегодня Майка. Лелеять свое разбитое сердце стало для меня дурной привычкой. Ты сказал как-то, что я недостаточно верю в себя, и был прав.

— Знаю. Ты отплатила мне, не признавая моего стремления избежать брака и каких-либо обязательств, словно выжить я мог только холостяком.

— Люди, действительно любящие друг друга, улаживают все между собой, Энди.

— Ты опять споришь со мной? — шутливо спросил он.

— Да. И надеюсь, что мы найдем способ все уладить.

— Давай начнем поиски в моей постели и посмотрим, что из этого получится.

Он покрыл ее лицо жадными, ищущими поцелуями, и Дорис было уже не до споров.

На следующее утро их разбудил телефон. Энди нащупал трубку.

— Где вы пропадаете? — ворчливо спросил голос Джека. — Автобусы уже загружены и готовы к выезду.

— Мы проспали, — пробормотал Энди. — Езжайте, нагоним вас на машине.

— Проспали? В одной постели или в двух?

— Э… в одной.

— Ну, парень, тебе придется давать объяснения Симпсонам.

— Придумаю что-нибудь в свое оправдание, Джек.

— Придумай счастливый конец, при котором ты с Дорис будешь вкалывать на моем ранчо, пока мы с Салли станем предаваться любовным утехам. Можешь заполнить нашу избу уличными мальчиками, нуждающимися в глотке горного воздуха. Вам пора уже завести и собственных детей. Живите.

— Да, сэр, — пообещал Энди и положил трубку. Руки его тут же потянулись к Дорис.

— Что сказал дед?

— Велел мне уволиться из полиции, сделать из тебя честную женщину и стать твоим партнером на ранчо.

— М-м-м. — Она укусила мочку его уха. — Это похоже на те условия, которые мы обговорили — дважды — на протяжении ночи.

Зарывшись носом между ее грудей, Энди зашептал:

— Ты выйдешь за меня замуж, Дорис? Разделишь со мной жизнь на ранчо? Позволишь привозить беспризорных детишек летом на ранчо?

— Ты уже дважды спрашивал об этом ночью.

— А я говорил тебе, что для меня дети важнее работы в полиции?

— Дважды.

— И твой ответ?

— Да, да, да. Но только при одном условии: если ты пойдешь по проходу церкви в своей ковбойской шляпе.

— Я уже дважды обещал тебе это ночью.

— И твой ответ все тот же, принц ковбоев?

— Да, да, да, мисс Дорис.