Валька - [2]

Шрифт
Интервал

Макарыч подумал, поприкидывал, и ответил:

– Тридцать пять миллионов.

– Э…

– Фунтов стерлингов, разумеется.

– Любишь ты, Макарыч, все на фунты мерить.

– Привычка. Все ювелиры так мерят.

– Ты не ювелир, Макарыч. А если не подделка?

– Я не специалист, – возразил Макарыч.

– Примерно?

– Может к трехстам миллионам подбирается, может и к миллиарду, черт его знает. Если не праздный интерес, то я мог бы попросить Козлова посмотреть. Но Козлов – тот еще фрукт. Он обязательно попросит…

– Совершенно праздный интерес, Макарыч, не страдай. – Кравченко оглянулся на задержанного Гусева. – Пойдем внутрь, побеседуем.

Гусев встрепенулся и спросил с неприязнью в голосе:

– Куда это внутрь?

– В вагон.

Гусев насупился, подумал, и сказал:

– В вагон я не пойду.

Кравченко хотел было уже ляпнуть, «А тебя и не спрашивают», но что-то удержало его от этого.

– Ладно, – сказал он. Посмотрел на своих. – Вот что, мужики, вы все-таки слетайте в южном направлении, сообщите на станции, что вагон на путях недвижный. Камешки мы нашли, и ладно.

Четверо из шести мужиков кивнули и пошли ко второму вертолету.

– Эй, – сказал им вслед Кравченко. Мужики остановились. – Скажите там заказчику, что, мол, посылка обнаружена, в сохранности, и один хорек в силках. Ждем дальнейших инструкций.


***


Присели на землю возле полозкового шасси Кравченко с Гусевым.

– Наручники снимите, – попросил Гусев вяло.

Кравченко подумал, подумал, да и снял с него наручники. Никуда он не убежит. Кругом степь, видно далеко.

– Вы – люди Землемера? – спросил Гусев.

Кравченко не ответил. Встал, распрямил плечи – большой, мощный – потянулся, и снова сел на землю.

Сообщат ребята на станцию о заблудившемся вагоне. Там передадут по цепочке. Как водится, движение перекроют вплоть до выяснения произошедшего, с обеих сторон. Бедные путешественники будут томиться на станциях и вокзалах – сутки могут проторчать. А нечего ездить туда-сюда. Сидели бы дома. Скорые товарняки застрянут, владельцы товара обидятся, начнут говорить про быструю порчу продукта – ну так в следующий раз будут самолетом переправлять, нечего жадничать. А большие люди будут тем временем договариваться о том, как именно и кому представить все это дело. Скорее всего дадут приказ Фикусу забрать посылку и лететь на север. Пойманного ликвидировать. И только после этого сообщат официальным властям. После этого приедет локомотив и оттолкает вагон на следующую станцию. Договариваться большие люди будут долго, выяснять между собой, что и как…

– Эй, начальник!

Кравченко поднял голову. Макарыч, сидя в вертолете, в наушниках, подзывал его, указывая на микрофон. Кравченко залез в вертолет, взял у Макарыча микрофон и наушники.

– Слушаю.

– Допросите задержанного. Узнайте, что у него за группа.

– Мы группу поймали сегодня утром.

– Это была группа для отвода глаз. А есть и настоящая, та, которой понадобилась посылка. Узнайте, кто стоит за этой группой. Имейте в виду, что подозрения самые мрачные.

Суки, подумал Кравченко. Если подозрения – значит, опять что-то не поделили заправилы, будут теперь обвинять друг друга. Дело затянется. Допросить задержанного? Наверняка он не главный в этом деле, хоть и Гусев. Личность известная, с репутацией, но кража перевозимого – не его амплуа. Не он придумывал. Возможно, его просто подставили. Поэтому и не дал я ему в морду.

Кравченко снова сел на землю рядом с Гусевым. Сказал:

– Велено тебя допросить.

Гусев пожал плечами. Кравченко это не понравилось.

– Так не пойдет, Гусев. Тебе, может, скучно отвечать на вопросы, но уж потерпи.

Гусев поднял на него глаза.

– А мы разве на ты?

– Хорошо, давай на вы. Давайте. Что здесь произошло, господин Гусев?

Гусев поднял голову, некоторое время смотрел на Кравченко, и вдруг сказал:

– Вы ведь все равно не поверите.

– Ну почему же.

– Потому что … вас как зовут?

Кравченко подумал и сказал:

– Виктор меня зовут. Продолжайте, господин Гусев. А вдруг поверю?

Гусев снова пожал плечами.

– Вы меня знаете?

– Да как сказать. Личность вы, господин Гусев, в наших весях известная. Многие вас знают.

– Что именно обо мне знают?

– По верхам. Занимались предпринимательством, потом срок вам дали, потом вы вышли, и через несколько лет обрели международное влияние в неких сферах. Кого-то замочили…

– Никого я никогда не мочил! – отрезал Гусев. – Никогда. Слышите?

– Не сердитесь. В вагоне обнаружен ваш пистолет и…

– Я сам знаю, что там обнаружено!

– И вы ни в чем не…

– Нет.

– Не сердитесь, Гусев. Я не исключаю, что вы случайно оказались в этом вашем положении. Расскажите, я послушаю.

– А вот не буду я ничего рассказывать. И требую присутствия адвоката.

– Гусев, возьмите себя в руки. Какой к лешему адвокат? Я ведь вам сказал, что мы не менты. До ментов и адвоката вам еще дожить надо. Хотите дожить?

– Дожить? Не знаю. Виктор … Виктор, да? Не маячьте, пожалуйста … перед глазами. Сядьте, что ли, рядом.

Кравченко снова присел рядом с Гусевым.

– Срок я мотал … было дело … – Гусев о чем-то пораздумывал.

– Несправедливо посадили? – подсказал Кравченко, изображая сочувствие.

– Почему ж несправедливо? Кто-то должен был сесть тогда. Из десяти примерно человек.

– Подставили вас?


Еще от автора Владимир Дмитриевич Романовский
Троецарствие: Год Мамонта

Версия с СИ от: 12/05/2008.* * *Аннотация автора:Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.* * *Аннотация издательства:Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.Пришли новые герои.И снова кипят страсти, и снова льется кровь…


Америка — как есть

История Америки для тех, кто не любит историю, но любит остросюжетные романы.* * *Версия с СИ от 12/05/2008.


Русский боевик

Несерьезный роман на злобу дня.* * *Версия с СИ от 12/05/2008.


Добронега

Версия с СИ: 01/10/2008.* * *Аннотация автора:Первый роман «Добронежной Тетралогии». Действие происходит в Киеве и Константинополе, в одиннадцатом веке, в конце правлений Владимира Крестителя и Базиля Болгаросокрушителя. Авантюрист поневоле, варанг смоленских кровей прибывает в Киев по заданию шведского конунга и неожиданно для себя оказывается в самой гуще столичных интриг, поединков, любовных связей — и ведет себя достойно.* * *Аннотация издательства:Множество славных страниц есть в истории Отечества, но редкая эпоха сравнится по своему величию с блистательным правлением Ярослава Мудрого.


Вас любит Президент

Невероятный детектив о власти, любви, погоне, деньгах и полицейской наглости. Авторский перевод с английского. Авторский перевод означает: данный автор (Владимир Романовский) сперва написал этот роман по-английски, а затем сам перевел его на русский.


Шустрый

Эта повесть о любви, игорных домах, войне и погоне создана в соответствии с совершенно новыми, изобретенными самим автором именно для этой повести законами литературного рассказа.


Рекомендуем почитать
Демониада

Прыгнуть через магический костер Матери – еще полбеды. А вот как быть с архангелом, открывшим на тебя охоту, демоном, который так и норовит соблазнить, и призраком папы римского, которого ты сама же и откопала в подземельях Ватикана? Не знаешь? А придется думать быстро: Зло копит силы и уже идет по твоим стопам, Настя…


Кого гнали

Обитатели одного из лесов Европы мечтают встретить Новый год, как встречают его люди в городе. Лесным жителям помогают учёные, которые противостоят изменениям климата, вредным для жизни на всей планете. Но тепло в Лесу — отнюдь не всё, что нужно для новогоднего праздника. Где взять кушаний вдоволь? Надо находить выход, но как приходится тому, кто не может его найти?


Во власти речных ведьм

Запланированный счастливый медовый месяц Дарье и Олегу пришлось отменить из-за неожиданного наследства – умерла тетка Дарьи. Завещание оказалось очень необычным, странным и пугающим, но огромный особняк, большая сумма денег переубедили, и она вступает в наследство. После этого начинаются ее опасные приключения и беды. Опорой для Дарьи становится ее сводная сестра Катя. Неприятности, свалившиеся на голову героине, действительно были нешуточные: родовое проклятие, предательство мужа, оказавшегося маньяком и убийцей, сестра мужа, которая, как выяснилось, ему не сестра, да еще и ведьмарка.


Бар "Последняя остановка"

После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.


Ведьма Западных пустошей

В провинциальном городе серийный убийца с магическими способностями охотится на девушек. Ни улик, ни какой-то связи между жертвами полиция так и не нашла. Все девушки были очень разными. Но все же что их объединяет? Расследование начинают вести инквизитор Бастиан и могущественная ведьма Западных пустошей Аделин. Со временем они понимают: чтобы найти преступника, надо заглянуть в собственное прошлое.


Город Сириус

Роман «Город Сириус» – попытка автора синтезировать литературную форму и философское содержание. В небольшом городке-наукограде происходит череда загадочных самоубийств видных учёных. Выяснением причин происшествий занимается лучший следователь, который к тому же увлекается философией и разгадкой сложных головоломок. Все следы ведут в Сириус – созданный искусственным интеллектом виртуальный город-государство, в который в скором времени должна трансформироваться современная цивилизация. Что увидят участники событий в этом совершенном государстве, сможет ли оно сделать людей счастливыми, как увлечения следователя помогут раскрыть дело, а главное, удастся ли предотвратить надвигающуюся катастрофу, – предстоит узнать читателю. Роман близок к таким произведениям, как «Солярис» Станислава Лема, «Мы» Евгения Замятина и ряду других антиутопий.