Валет, который не служит - [5]

Однажды они опять пошли на вокзал кого-то встречать. Приехала целая компания, в которой выделялся человек в скрипящих желтых сандалетах. Вернее, не он выделялся, а его выделяли. Несли ему чемодан, услужливо подвигали стул, смеялись, что бы он ни сказал, а на пляже специально для него раздобыли где-то лежак. Но он запротестовал, уступив лежак женщине, и все опять засмеялись, табуном пошли за ним в воду. Ее мужчина тоже ушел со всеми, а она осталась с Валетом. В эту минуту они, как и прежде, были только вдвоем. Женщина гладила его, и опять сердце Валета, сладко замирая, катилось куда-то, хотя он и знал, что сейчас ее рука ласкает его машинально, что это он вдвоем, а она одна, что ей грустно и плохо, и мучился, не зная, как помочь.

Вечером всей компанией отправились ужинать в шашлычную. Гиви сдвинул три стола, мгновенно раздобыл откуда-то белоснежную скатерть, живописно расположил на ней бутылки, закуски, приборы. Центром внимания по-прежнему был человек в скрипящих сандалетах. Даже испорченный музыкальный ящик, как только тот подошел к нему и сунул в щелку пятак, вдруг ожил и, сипло кашляя, исполнил марш из оперы «Аида».

Человека в скрипящих сандалетах хотели усадить во главе стола, но он замахал руками и сел рядом с женщиной. Это было место ее мужчины, на спинке стула даже висел его пиджак, но мужчина незаметно убрал его и сел напротив.

И пошло веселье! Звенели вилки и рюмки, хлопали пробки, теннисным мячиком взад-вперед носился Гиви с шампурами; истошно вопил, пожирая пятаки, музыкальный ящик, будто желал обрушить на гостей всю накопившуюся за простой энергию.

Валет лежал на своем месте и, как обычно, дремал, положив на лапы большую медвежью голову. Он не видел, что человек в скрипящих сандалетах придвигается к женщине ближе и ближе, нашептывая что-то, обнимает за плечи, а она, отстраняясь, недоуменно смотрит на своего мужчину. Но тот, пряча глаза и громко, ненатурально хохоча, все подкладывает «сандалетам» в тарелку горячие куски мяса. Тогда женщина тоже начала смеяться, закричала, что хочет танцевать. Человек в сандалетах послал ее мужчину опустить в ящик очередной пятак, тот послушно отправился, на автомат неожиданно снова забастовал. Мужчина подошел к человеку в сандалетах и стал почему-то извиняться, но тот сердился и, держа женщину за руку, требовал музыки.

Ничего этого Валет не видел. Он только услыхал вдруг сквозь дрему, как женщина зовет его, и что-то в ее голосе заставило его мгновенно стряхнуть сон и броситься к ней. Он сделал стойку и глухо заворчал, готовый по первому ее знаку броситься на врага. Но никакого врага не было. Женщина смеялась. Держа над головой шампур с кусками мяса, она приказала:

— Служи, Валет!

Вначале он решил, что это просто не очень смешная шутка, и отвернулся, потому что ему стало неловко за женщину. Но та силой притянула его к себе за лапы и снова крикнула:

— Служи!

По ее лицу он понял, что она и не думает шутить, что ей действительно зачем-то надо, чтобы он служил. Но ведь он не может, не умеет! Валет потерянно огляделся. Люди смотрели на него молча, с любопытством. Он умоляюще взглянул на Гиви.

— Нэ надо, Валэт нэ служит, — тихо сказал тот.

Но женщина, казалось, не слышала. Она больше не смеялась. Она ударила ладонью по столу, в глазах стояли слезы.

— Служи!

Валет взвизгнул и, подпрыгнув, уперся передними лапами в ее колени. Но женщина оттолкнула его.

— Служи! Как следует!

Валет лег брюхом на землю и заскулил. По его телу пробегала дрожь, сердце больно и гулко билось в самое горло. Сейчас весь мир сосредоточился для него в поднятой руке и отчаянном, будто взывающем о помощи крике женщине:

— Служи, Валет!

И тогда он всем телом рванулся вверх к этой руке. Раз, другой, третий, пока ему не удалось, тяжело и неуклюже покачиваясь, продержаться на задних лапах несколько секунд. Вокруг засмеялись и зааплодировали, а женщина швырнула в него шампуром, как палкой, и тоже засмеялась:

— Получай награду, Валет!

Вокруг стало очень тихо. На Валета уже никто не обращал внимания. Все смотрели на ее мужчину. Все поняли, зачем и для кого она это сделала. Все, кроме Валета. Он смотрел в лицо женщины, на котором застыло сейчас то же выражение, что и у хозяина, когда тот гнал Валета прочь на узкой улочке перед домом. И, как и тогда, понял одно: надо уйти.

Он повернулся и побежал.

— Валет! — позвала женщина. И еще раз: «Валет! Валет!»

Но он бежал все быстрее, зная, что больше никогда не вернется к ней и не будет о ней вспоминать. Но запомнит навсегда ее запах, как помнил он запах хозяина. И медовый аромат винограда «Изабелла», связанный с хозяйским домом, на калитке которого была прибита дощечка:

«Осторожно! Злая собака!»