Валентинов день - [22]

Основными ориентирами и для миссис Райс при опознании останков послужили одежда и шрам на животе. Даже принимая во внимание, что одежда сильно изменилась после двухнедельного пребывания в воде и встречи с винтом, шрам остался нетронутым. Так что, несомненно, на берегу Ривер Харб было найдено тело Джорджа Раиса.

Миссис Райс также сказала, что ее муж работал в соседнем штате. Каждое утро он отправлялся на работу на пароме и таким же образом возвращался под вечер домой. Очевидно, мистер Раис возвращался вечером с работы и спрыгнул с парома или его столкнули. Как бы там ни было, он попал под винт. Тщательный обыск в квартире Райсов не обнаружил никакого посмертного письма.

Поэтому Пол Блейни еще раз позвонил в 87-й участок и рассказал Клингу, этому выбившемуся из сил воскресному наезднику, что кисти не принадлежат телу, которое прибило к берегу Ривер Харб.

Таким образом, вопрос установления личности владельца кистей оставался открытым. И сын Марты Ливингстон, и матрос Карл Андрович по-прежнему оставались вероятными кандидатами.

Был понедельник, синий из-за дождя понедельник, а все случается именно по понедельникам.

В два часа дня произошло третье событие.

В соседнем штате взяли двух бандитов, которые назвали адреса в Изоле. На одного в картотеке главного полицейского управления имелось досье, второй был чист. Судя по всему, парни ограбили бензоколонку и попытались скрыться на угнанной машине. При этом они так спешили, что не заметили патрульную машину и врезались в ее бампер. На этом их маленькие шалости закончились. Парень с досье имел при себе револьвер. Его звали Робертом Гермейном.

Второго молодого человека, который сидел за рулем и который врезался в полицейскую машину, звали Ричардом Ливингстоном.

Как бы неумело вы ни водили машину, для этого вам все равно понадобятся две руки, которые и были у Ричарда Ливингстона.

Клинг получил эту информацию в три часа. Трясущимися руками Берт сделал запись Карелле: "Больше не надо разыскивать сына миссис Ливингстон".

В 4.10 раздался очередной звонок.

– Алло, – произнес детектив.

– Кто это? – спросил женский голос.

– Детектив Клинг, 87-й участок. Кто это?

– Миссис Андрович, миссис Карл Андрович.

– О, хэллоу, миссис Андрович. Что-нибудь случилось?

– Ничего плохого, – ответила Мэг. – Мой муж вернулся.

– Карл?

– Да.

– Вернулся домой?

– Да.

– Когда?

– Несколько минут назад. – После продолжительной паузы Маргарет Андрович добавила:

– Он принес цветы.

– Я рад, что он вернулся, – сказал Клинг. – Я сам сообщу в Б.Р.П.Л. Спасибо, что позвонили.

– Не за что, – ответила Мэг. – Не окажете мне услугу?

– Какую, миссис Андрович?

– Расскажите это, пожалуйста, тому детективу… Карелле, да?

– Да, мэм.

– Расскажете?

– Что ваш муж вернулся? Да, мэм, расскажу.

– Нет, нет, не это. Я хочу, чтобы вы передали ему не это.

– А что, миссис Андрович? – удивился Берт Клинг.

– Карл принес цветы. Скажите, что Карл принес мне цветы. – Девушка положила трубку.

Вот что случилось в понедельник.

Во вторник произошла уличная драка, пожар поблизости и какая-то женщина избила своего мужа сковородкой. Так что все были заняты.

В среду на работу вышел Стив Карелла. Дождь не прекратился. Казалось, он никогда не прекратится. С того дня, как Ричард Генеро нашел первую кисть, минула неделя.

Прошла целая неделя, а парни из 87-го не продвинулись ни на шаг.

Глава 10

Старуху, которая нашла в мусорном ящике вторую кисть, звали Коллин Брейди. Ей было шестьдесят четыре года, но в ней по-прежнему оставалось что-то от молодости, что полностью соответствовало ее имени.

Как только разговор заходит об ирландках, сразу возникает образ рыжеволосой девушки с зелеными глазами, которая резвится на вереске под ярко-синим небом и пушистыми белыми облаками. На лице девушки играет какая-то диковатая улыбка. Если попробовать задеть ее, будьте уверены, она не даст спуску. В общем, когда говорят об ирландках, сразу вспоминаются вечно юные, дикие девушки.

Коллин Брейди полностью соответствовала этому поэтическому образу.

Она развлекала Кареллу и Хоуза, словно те были кавалерами, которые пришли к девушке с ветками алтея. Старуха угощала полицейских чаем, рассказывала анекдоты с акцентом таким же сильным и крепким, как ирландский кофе. Глаза у нее были ярко-зеленые, а кожа – гладкой и белой, как у семнадцатилетней девушки. Несмотря на то, что сейчас волосы уже поседели, раньше они, несомненно, горели, как медь. Мужчина с крупными руками все еще мог обхватить узкую талию.

– Я никого не видела, – заявила она, – ни души. В такой день все сидят по домам. Ни в коридоре, ни на лестнице, ни во дворе я никого не заметила. Был очень противный день. Мне следовало бы захватить зонтик, но я его не взяла. Чуть не померла от страха, когда увидела, что лежит в мусорном ящике. Хотите еще чая?

– Нет, спасибо, миссис Брейди. Так значит, вы никого не видели?

– Никого. Извините, что ничем не могу помочь в этом ужасном, отвратительном деле. Резать людей на части.., так поступают только дикари. – Она отхлебнула чая. На узком лице светились настороженные зеленые глаза. – Вы не разговаривали с соседями? Вдруг они что-нибудь видели.