Валентина Серова. Круг отчуждения - [2]
Детские воспоминания почему-то заканчиваются большими неприятностями. Обманом, болью... Это из-за матери, Клавдии Михайловны.
Две сценки Валентина Серова очень хорошо, как ей казалось, помнила и часто рассказывала близким. Поначалу реальность этих историй казалась мне совершенно очевидной. Пока я не познакомилась с другими версиями.
Тут надо рассказать читателю об одном странном, пожалуй, даже мистическом свойстве биографии Валентины Васильевны Серовой (урожденной Половиковой). Почти на каждый факт ее биографии — пусть даже и несущественный, исключение составляют только сыгранные ею роли в театре и кино — существует несколько версий. Иногда такая поразительная многовариантность имеет смысл, иногда — и вовсе бессмысленна, так как, по сути, ничего в судьбе нашей героини не меняется. Тем не менее сама эта странность наводит на мысль, что образ Валентины — эпический, собирательный и к истории конкретного человека имеет только то отношение, что она, Валентина Серова, современница и однофамилица собственного образа. Вернее сказать, прообраз «жертвы века».
Начать хотя бы с такой интересной детали. В разных источниках приводятся разные дни рождения Валентины Серовой: 23 декабря, 23 февраля (взяла это число, потому что военных любила), наконец 11 февраля («Васька! Завтра твой день рождения!» — из письма Симонова, датированного 10 февраля 1946 года). Но это только дата. А год рождения?
В самых ранних публикациях указывается 1916 год, затем год отнимается — практически все газеты и журналы отмечают ее восьмидесятилетие в 1997-м. Далее, часто упоминается, что умерла в 57 лет. Получается, родилась в 1918-м. И наконец, в автобиографии, написанной собственной рукой Валентины Васильевны, стоит 1919 год рождения и день — 23 февраля.
Вот другая странность: кого Валентина Серова вспоминала, когда рассказывала о раннем детстве? Михаила Диденко, деда по материнской линии, отца Клавдии Михайловны Половиковой.
Но никак не могла она помнить дедовскую бороду в муке, если родилась в 1919 году. И есть тому достаточно объективное свидетельство.
Подробно о приезде матери Серовой, Клавдии Михайловны Половиковой, в Москву и ее приемном экзамене в школу-студию Малого театра рассказывает в «Воспоминаниях» Н.А. Смирнова, режиссер и актриса театра-студии Малого театра, жена известного критика Н.Е. Эфроса: «На сцену вышла довольно нескладная девушка, и хотя все мы в тот тяжелый год не очень франтили, в ней по костюму и прическе можно было сразу узнать провинциалку. Она начала читать и тотчас же остановила на себе внимание, с одной стороны, звуком красивого трепетного голоса, с другой — сильным украинским акцентом, придававшим ее речи комический оттенок. Но, несмотря на этот акцент, в ее чтении было так много чувства, искренности, простоты, что она меня глубоко заинтересовала... Я горячо ратовала за несомненно талантливую девушку, убеждая всех, что ее акцент исправим. Половикова прошла большинством только одного голоса...
Во главе со мной и с Николаем Ефимовичем курс наш крепко спаялся и к весне уже не был просто случайным собранием молодежи, а коллективом стремящихся к одной цели дружных товарищей. Недоставало в этом коллективе талантливой Клавдии Половиковой, которую в самом начале сезона вызвали в Харьковскую губернию на родину, где скончался в то время ее отец. Она должна была позаботиться о судьбе своих младших сестер.
Это 1919 год.
Очевидная неточность: если дед умер в 1919-м, откуда могли взяться воспоминания о нем у девочки, родившейся в том же году (если принять эту версию года рождения Серовой)?
Н. Смирновой известно и то, что все братья и сестры К. Половиковой остались сиротами — их мать умерла при последних родах, и Клавдия заменила всем мать, детей же было одиннадцать человек, и Клавдия — старшая. В таком случае и бабку по материнской линии не могла помнить Валентина.
Или же она все-таки родилась на несколько лет раньше?
К. Половикова, талантливая провинциалка с сильным украинским акцентом, скрывала от сокурсников и преподавателей свое семейное положение. Тем не менее замуж вышла за Василия Половикова прежде, чем появилась в Москве, ведь поступала в студию под фамилией мужа. Значит, вполне осознанно могла утаить и тот факт, что имеет маленькую дочь.
В книге Маргариты Волиной «Черный роман» объясняются ошибочные детские ощущения В. Серовой, сохранившиеся в памяти. (Впервые обращаясь к этой книге, скажу, что близкие В. Серовой утверждают: все в этой книге — ложь. Роман написан грубо, зло. Его тон — голос улицы, шепот за кулисами, официальные мифы и молва. Но вот другая особенность. Некто — в контексте повествования его инкогнито не раскрыто — знал Валентину Серову и Константина Симонова слишком хорошо, так хорошо, что каждое слово, без сомнения, сказано было ему самой героиней нашей книги. Серова в книге — человек естественный и благодаря этой естественности очаровательна, сколь бы ни были тяжелы ее грехи. Симонов — человек искусственный, лживый и потому в любых проявлениях сугубо неприятный...)
Итак, М. Волина пишет:
«Она (Клавдия) бежит в Москву, подальше от обманщика! Вальку подкинула бабушке. Матери Васыля! И может быть, не собиралась забирать обратно. Бабка внучку любила: ласкала, тискала, приговаривала: «Ножки як у Васыля! Спинка як у Васыля! Губки як у Васыля! И тилькн очи — Клавкины! (Последнее — в сердцах!)»
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.