Валдаевы - [102]

— Никакой он мне не братец. Сам знаешь.

— Еще бы! Граф! А ты, думаю, хочешь графиней стать. Видел я вас на гумне. Обоих. Как целовались… Все видел.

— Ой, чего ты… Не говори никому. — Таня зарделась. — Узнают… меня тятька убьет.

— Да я никому… никто не знает. А ты… ты сведи нас с Катей. Завтра вечером, а?

С новой силой рванул ветер. Полетели на землю крупные, веселые дождевые капли. Грянул гром.

Как красное лето, выкатилась из-за леса полная луна.

Борис и Катя увиделись у ворот Валдаевых. Не считал себя Борис несмелым да квелым, а тут язык будто к нёбу прирос — и слова из себя никак не выдавит. Нашлась Катя — заговорила о своей подружке Тане. А потом вдруг ни с того ни с сего сказала, что ей не нравятся аловские парни — все они бессовестные и нахальные. Вот хотя бы Венька Нужаев. Говорят, графский сын. Может, и правда. Венька с Таней — они друг другу давно нравятся, да нет у него к ней… Может, она ему и нравится, но уж очень он заносчивый, и ее, Таню, не ценит, как надо бы… А разве плохая она, Таня? Очень красивая… Правда, голосок у нее не очень приятный, ее ведь когда-то овечкой звали, потому голос у нее такой… как у молодой овечки. А в остальном она всем взяла. А что еще парням надо… Ведь не в голосе дело…

И когда Борис попытался осторожно обнять Катю, она быстро отстранилась:

— Ой, смотри, получишь!..

— Ну, а если попробую.

— О чем ты?

— Да вот возьму и поцелую.

— Попробуй! Один такой попробовал… Он не меня, кулак мой поцеловал.

Борис снова хотел обнять ее, но вдруг услышал:

— Катька, домой марш!

Откуда ни возьмись вывернулся ее отец Марк Латкаев.

— Ты с кем тут торчишь?

— Борис тут. Мы с ним…

— А чего он к тебе прилип? — спросил Марк, подходя вплотную к Борису. — Чегой-то вы на ночь глядя балясы точите? Гляжу, парень, ты на нашу дочку глаза пялишь. Только запомни: не по зубам орешек. А ты, — Марк повернулся к Кате. — Ты… Марш, говорю, домой!

Девушку как ветром понесло за отцом.

— Бессовестная, — говорил дочери Марк по дороге домой. — Перед парнями подолом трясешь!.. Слышал я кой-чего… За этого Бориса не выдадим — пусть и не думает.

— А дедушка меня уже за Христа сосватал. В монастырь пойду…

— В монастырь? Он обрадуется, если пойдешь, только не соглашайся.

— Я уже слово дала. Дедушка сказал мне: «Если так не выйдет, плюнь мне в глаза».

Проходили по своей усадьбе. Полная луна словно околдовала сад — не шелохнется ни один листочек.

Катя, подперевши колом заднюю калитку, влезла спать на сеновал. Марк разулся на заднем крыльце, вошел домой на цыпочках, но все равно отец услышал его и спросил, нашел ли он Катю и с кем она была. Марк ответил и лег, долго прислушиваясь, как возится без сна отец, — видно, о чем-то думает, может, о Кате… Девка в самом соку, можно выгодно замуж выдать. За кого?.. Сказала сейчас: уйду в монастырь… А чего в том хорошего? Кабы он, Марк, веское слово имел в семье… Полный хозяин всему — отец. Пусть и решает…

Утром дед Наум распорядился:

— Марк, ты Катю отвезешь.

— Куда?

— Скажу при ней. Поди разбуди ее…

Не давал покоя деду Науму непрощенный и незамоленный грех, который давно, очень давно принял на себя еще дед Наума — Степан Латкаев. В давние времена убил он, ограбил и зарыл без отпевания проезжего купца. Тот давно истлел, может, и костей не осталось. Но, казалось, дух ограбленного купца витал над семьей Латкаевых, бередил по ночам кошмарными снами. В свое время ушла в монастырь сестра Наума — отмаливать сокровенный семейный грех. А теперь — Катина очередь…

Подумал Наум, что внучка жнет быстро и чисто. Выгодно бы оставить до конца жнитва, да грех ее подстерегает…

— Марк, Катюшу надо отвезти в тот самый женский монастырь, — сказал Наум, когда появились Марк и Катя. — К сестре свезешь… Далече ехать туда. Лошадку сильно не гони.

— Может, не надо? В Катьке бес играет. Ну, какая из нее монашка?

Все замолчали. Ненила, не всхлипывая, плакала, облокотясь на подоконник.

А Катя… С детства ей хотелось в монастырь — там, казалось, только и была настоящая жизнь. А что здесь?.. Борис Валдаев… Парень хороший, красивый. Да ведь за него не отдадут. А если и отдадут, как еще сложится жизнь?.. Ах, кабы Борис чуточку раньше встретился! Может, полюбила бы его, может, весь свет на нем тогда бы сошелся… Или уж я так устроена — не умею любить, никогда никого не полюблю?..

— Ка-ад-ки по-чи-нять, об-ру-чи на-би-ва-а-ать! — внезапно донеслось с улицы.

— Вай, подавился бы! Вот орет! — проворчал хозяин.

Марк назойливо повторил:

— Не в монастырь везти, а замуж бы ее скорей выдать.

— Перестань! — сердито рявкнул отец. Он ласково погладил Катю по плечу и сказал ей: — Как сама решишь? Меня или отца послушаешь? Я правду скажу: там поначалу трудно будет, внученька…

— Господь поможет.

— Ну, в добрый час тогда.

За завтраком никто не проронил ни слова. Марк, наевшись, начал собираться в дальнюю дорогу. Дед Наум вышел во двор запрягать лошадь. Катя пошла прощаться с огородом и садом, как положено уезжающим. Сорвала пять ароматных огурцов и поклонилась каждой грядке. Зеленые перья лука, окропленные росой, словно плакали.

Благословляли Катю вчетвером: дедушка, бабушка, отец и мать. Они уселись на передней лавке, словно воробьи на бельевом шесте.