Ва-банк - [6]

Он считал, что выбрав Дина, я дала ему пощечину.

— Он хотел увидеть свою маму, — невинно пискнула Слоан. — Он сказал, что очень долго с ней не виделся.

Все мы понимали людей. Слоан понимала одни лишь факты. Что бы Майкл ни сказал ей, она бы поверила в это.

— Перед тем как он уехал, я дала ему много идей для начала беседы, — серьезно сказала мне Слоан. — На тот случай если им с мамой понадобится тема для разговора.

Зная Слоан, это, скорее всего, значило, что она посоветовала Майклу «растопить лёд» рассказом о том, что последним словом в словаре было слово «тропический долгоносик» — особый вид жука-долгоносика.

— С Майклом, — вмешался Бриггс, — всё будет в порядке.

Что-то в том, как агент сжал зубы, убедило меня в том, что отец Майкла прекрасно знал, что его свобода зависит от благополучия Майкла.

Все мы по разному оказались в программе «Естественных». Отец Майкла — тот, благодаря кому Майкл знал всё об ударах — обменял сына на предоставленный ФБР иммунитет от обвинений в конторских преступлениях.

— Ну вот, — равнодушно вмешалась Лия, — со всеми всё хорошо. Если эта часть нашего ежедневного ритуала по успокаиванию Кэсси подошла к концу, можем мы перейти к чему-нибудь менее нудному?

Положительная черта в характере Лии: она не позволяет людям долго предаваться грусти и тревоге.

— Взлетаем через пять минут, — ответил Бриггс. — И Слоан?..

Наш местный эксперт по числам запрокинула голову назад, чтобы взглянуть на Бриггса.

— Существует высокая вероятность того, что вы скажете мне слезть со стола, — сказала она.

Бриггс почти улыбнулся.

— Слезай со стола.

ГЛАВА 5

Мы находились в воздухе где-то минут двадцать, когда Бриггс и Стерлинг наконец решили посвятить нас в то, куда мы направляемся — и зачем.

— У нас появилось дело, — Стерлинг говорила спокойно и невозмутимо. Ещё недавно она сказала бы, что нет никаких «нас», что подросткам — неважно, насколько одаренным — не место в расследовании ФБР. Не так давно программа «Естественных» занималась только закрытыми делами.

Многое изменилось.

— Три трупа за три дня, — продолжил Бриггс. — Местная полиция понятия не имела о том, что они имеют дело с одним и тем же Н.О., до тех пор как сегодня утром третьей жертве сделали вскрытие. Они сразу же запросили помощь ФБР.

Почему? Я уцепилась за этот вопрос. Почему полиция не нашла связи между двумя первыми жертвами? Почему попросили о вмешательстве ФБР, стоило им найти третью? Чем сильнее я занимала свой мозг, тем меньше я думала о найденном полиции теле.

Тем реже возвращалась к тысяче и одному воспоминанию о моей матери.

— У наших жертв нет почти ничего общего, — продолжил Бриггс, — не считая того, что их тела нашли недалеко друг от друга, и подобия «визитной карточки» нашего Н.О..

Профайлеры использовали термин «модус операнди» — или «почерк» — говоря о важных и обязательных особенностях преступления. Но оставлять «визитку»? Это не было важно. Это было необязательно. Но всё же это было частью подписи нашего Н.О..

— Что именно за «визитка»? — спросил Дин. Говорил он мягко, но достаточно глухо, чтобы мне удалось понять, что он уже переключился в режим профайлера. Именно крохотные детали — чем была упомянутая визитка, где она была найдена, что в ней было сказано — если вообще было — позволяли нам понять Н.О.. Хотел ли наш убийца оставить подпись на своей работе или передать сообщение? Помечал своих жертв, показывая, что они принадлежат ему, или настраивал линию коммуникаций с полицией?

Агент Стерлинг подняла руку, как бы прося нас подождать с вопросами.

— Задний ход, — она взглянула на Бриггса. — Начнем с начала.

Бриггс коротко кивнул и нажал на выключатель. Плоский экран в передней части самолета включился. Бриггс нажал на кнопку, и на экране появился снимок с места преступления. На нём была запечатлена женщина с длинными, темными волосами, лежащая на тротуаре. Её губы приобрели синеватый оттенок. Глаза остекленели. Промокшее платье прилипло к телу.

— Александра Руис, — произнесла агент Стерлинг. — Двадцать два года, студентка Университета Аризоны, специализирующаяся на предпрофессиональной подготовке. Её нашли где-то через двадцать минут после полуночи в новогоднюю ночь, плавающей лицом вниз в бассейне на крыше казино «Апекс».

— Казино «Апекс», — Слоан пару раз моргнула. — Лас-Вегас, Невада.

Я ожидала, что Слоан поведает нам о площади «Апекса» в квадратных метрах или о году его основания. Ничего.

— Дороговато, — слова Лии заполнили тишину. — Если предположить, что наша жертва остановилась в «Апексе».

— Она не остановилась, — Бриггс показал нам другой снимок, сдвигая фото Александры в сторону — на нём был изображен мужчина чуть старше сорока. Он был темноволосым, с едва заметной сединой. Фото было словно от папарацци. Мужчина не смотрел в камеру, но мне показалось, что он наверняка знал о том, что его фотографируют.

— Томас Уэсли, — сказал нам Бриггс. — Раньше был важной шишкой в сети, теперь же он чемпион мира по покеру. Приехал в город ради предстоящего турнира по покеру и снял в «Апексе» лучший пентхаус с эксклюзивным доступом к бассейну на крыше.

— Я так понимаю, наш мальчик Уэсли любит устраивать вечеринки? — спросила Лия. — Особенно в новогоднюю ночь?