В зоопарке - [10]

Так бы поступил мой папа. Наверно. Мы же с ним только встретились.

— Я могу поесть ещё картошки фри, — сказала я ему. — Мыш составит мне компанию.

Он моргнул, словно удивился.

— Ты уверена? — спросил он. — Этот день… он может закончиться быстро.

— Если кому-то нужна помощь, ты им помогаешь, — сказала я. — Даже если будет трудно. Так тётя Молли говорила мне о тебе.

Ведь что если тётя Молли сказала мне детскую версию правды о моём папе? Вдруг он был не таким хорошим человеком, как она мне говорила? Вдруг ему не нужна была дочь с проблемами? С которой тяжело?

Но он посмотрел на меня, а потом улыбнулся, и мне вдруг стало тепло, будто у меня была вся горячая картошка фри в мире.

— Да, — сказал он, подмигивая мне и весело постукивая костяшками пальцев по столу. — Да. Это правда.

Папа ушёл, и я сказала Мышу:

— Ты же знаешь, я должна. Тебе нельзя переходить черту.

Он издал тихий грустный звук и поцеловал меня в лицо своим большим липким языком.

— Фу, — сказала я и зарылась лицом в его мех. — Я тоже тебя люблю, Мыш.

Он загрохотал где-то у себя в груди и вздохнул. Его тело было напряжено, он переминался с ноги на ногу, будто хотел куда-то побежать и что-то сделать. Он хотел помочь, но не мог.

Я встала из-за стола и вышла из кафе, направив свой шаг прямо к застывшим в ожидании вселёнышам. Я сразу же обратилась к девочке:

— Эй ты, Рожа Внеземная.

Вселёныши все как один смотрели на меня своими пустыми глазами, и на секунду повсюду мне стали мерещиться скорченные тени, люди в агонии. Я не обратила на эти образы внимания, иначе мне было бы очень страшно. Я посмотрела в лицо каждому вселёнышу и сказала:

— Как же вы меня бесите. Пошли уже разберёмся.

И я развернулась и пошла, Мыш шёл рядышком.

Мгновение длилась удивлённая пауза, а потом вселёныши последовали за мной.

О вселёнышах Книга говорит предельно ясно. Они питаются страхом. Поэтому они вынимают на поверхность все твои забытые страхи. Для них это как горчица. Они заставляют тебя мариноваться в собственном страхе, а потом, когда ты будешь пропитан им до самых косточек, они вселяются в тебя и начинают питаться тобой, как мерзкие насекомые. И что с детьми, в которых забрались эти вселёныши? Вторженцы съедают их изнутри, откусывая по кусочку от их разума, заставляют их бояться постоянно. Когда внутри ничего уже не останется, они отправятся на поиски новой жертвы. Ребёнок очнётся, словно бы после кошмара, но в Книге сказано, что дети, которыми завладели вселёныши, уже никогда не вернутся в норму.

Дюжина детей с чёрными глазами шла за мной по пятам. Интересно, как это — когда в тебя разом вгрызается целая дюжина вселёнышей?

Наверно, очень страшно. Как кошмар, от которого не выходит очнуться.

В любом случае, в Книге сказано, что есть всего один способ справиться со страхом и лишь один способ победить созданий, которые им питаются.

Встретить их лицом к лицу.

Ты идёшь, один, в самое тёмное и страшное место поблизости. Обязательно нужно быть одному, ты и только ты даёшь бой собственному страху. Должно быть жутко, потому что тебе придётся сразиться со страхом на его территории.

Иначе вселёныши просто… преследуют тебя. Без конца. Они будут грызть тебя, пока ты не грохнешься на землю, тихонько лопоча что-нибудь себе под нос.

Мыш шёл рядом со мной, глядя на вселёнышей позади, грива у него на шее и на плечах встала дыбом. Он не рычал, и в его позе было что-то мрачное и серьёзное.

Страшное место можно найти всегда; они повсюду — просто взрослые их не замечают. Одно из них я отыскала прямо в зоопарке, и мне пришлось пройти всего-то через две двери с надписью «Служебное помещение». По чистой случайности обе были не заперты.

Молодец, Мыш.

Так что уже через несколько минут я спустилась по простой служебной лестнице в подвал большого вольера с кошками и открыла дверь на старую, старую, старую каменную лестницу, скользкую от воды, которая стекала в неосвещённые нижние подвальные помещения здания.

Перед самой лестницей я повернулась к Мышу и сказала:

— Не бойся. Всё под контролем.

Я была не совсем честна. Возможно, не всё было под контролем. Может быть, Книга ошибалась. Может, у меня начнётся приступ. Может, вселёныши просто меня побьют. Им хватит для этого рук.

Мыш, похоже, почувствовал мою неуверенность. Выражение его морды изменилось, и он повернулся кругом навстречу вселёнышам, которые меня преследовали, обнажая зубы и так загрохотав, как могут только очень старые машины и, возможно, трактора.

Вселёныши замерли, как вкопанные. Их лидер, девочка с лицом в полосочку от слёз, взглянула на него и усмехнулась.

— Страж, — сказала она. — Ты знаешь Закон. Это наше право.

Рычание Мыша стало ниже, медленно он подошёл к вселёнышу вплотную, почти заглянув ему в лицо. Его мех зашевелился, как это бывает, когда он светится, серебряно-голубые вспышки мерцают на самых кончиках волосков.

Если вселёныш и был хоть каплю впечатлён, он этого не показал.

— Я знаю Закон. Должен знать и ты, — он указал пальцем мимо Мыша, на меня. — Это моя добыча. С дороги.

Мышу нельзя было вмешиваться. Иначе мне было не избавиться от этих пустых глаз.

— Мальчик, всё хорошо, — сказала я. — Всё под контролем.