В землях Заката - [3]

— Давно здесь служите? — спросил он.

— С войны, — охотно отозвался Сирин. Он налил себе и кивнул на тарелку с розовой сёмгой: — Закусывай. Мне она уж обрыдла. Живём тут на рыбе да на консервах, неизвестно зачем живём.

— Уехали бы в какую-нибудь южную автономию, — промямлил Варламов, вгрызаясь в сочную мякоть. — У вас выслуги лет хватит, наверное.

Сирин махом проглотил водку и со стуком поставил стакан, глаза подозрительно заблестели.

— Куда уехать? — зло спросил он. — На тот свет, что ли? Там меня жена и дочка дожидаются. — По щекам и вправду потекли слёзы.

Варламов оторопело откусил сёмги. Но Сирин взял себя в руки, хлебнул ещё водки, а потом стал вытирать глаза скомканным платком.

— Ладно, — вздохнул он. — Что было, того не вернуть. А ехать мне некуда, парень. В Москву сейчас только сумасшедший сунется. Тут хотя бы на казённых харчах. Ладно, пойдём. Устрою я тебя.

Он завинтил канистру и повёл Варламова по лесенке вниз. Спускаться пришлось долго, наконец оказались в тускло освещённом коридоре. Было душно, по сторонам через равные интервалы располагались двери.

— Командный пункт, — сообщил Сирин. — Сейчас законсервирован. Вот и моя конура, можешь располагаться на второй койке. А хочешь, видак погляди.

Он толкнул другую дверь — открылся обширный зал, уставленный пультами.

— Большая часть этого железа не работает, — хмуро сказал Сирин. — Главный радар отключён за ненадобностью, с севера теперь никто не полезет, а через спутниковую «тарелку» записываем канадские и американские телепрограммы. Отправляем на анализ в ГРУ, хотя, по-моему, хренотень одна. Английский хоть немного знаешь?

— Свободно владею, — брякнул Варламов, не подумав.

— Да ну? — присвистнул Сирин. — Откуда? Это в моё время в школах учили.

Варламова передёрнуло, до того надоело объясняться.

— У меня мать американка, — неохотно сказал он, оглядывая сумрачный зал. — Приехала ещё до войны с христианской миссией. После этой заварухи, конечно, пришлось остаться. Её чуть не посадили как шпионку, но отец в жёны взял. Она и выучила меня языку. Часто свою Каролину вспоминала, книжки на английском мне читала…

— Ну и ну, — ухмыльнулся Сирин. — Выходит, ты наполовину американец! То-то рожа не русская, больно вытянутая. Но всё равно, красавчик. Девки, небось, так и бегают…

Варламов стиснул кулаки. Только утром, бреясь тупой китайской бритвой, он скептически разглядывал себя в зеркале. Грязно-светлые волосы (давно пора стричь), тяжеловатый подбородок. Лишь глаза можно было счесть красивыми — мать называла их голубыми, хотя цвет скорее походил на серый…

Вдобавок слова Сирина напомнили детскую дразнилку, Евгения донимали ей в школе, пока свежи были воспоминания о войне: «Один американец засунул в жопу палец и вытащил оттуда говна четыре пуда».

— Замолчи, — сказал он, не заметив, как перешёл на ты. — А то и врезать могу!

Глаза Сирина погрустнели.

— Ладно, извини, — пробормотал он. — Пойду, прилягу. Если захочешь что-нибудь посмотреть, аппаратура вон там.

Он повернулся и вышел из зала.

Варламов шумно выдохнул, достали в детстве кличкой «американец». Из скольких носов пришлось кровь пустить, пока начали остерегаться. В гробу он эту Америку видел. Хотя примерно там она и оказалась…

Чувствуя, как горят щёки, он сел к компьютеру и взял первый попавшийся диск. На оборотной стороне стояла дата — наверное, когда записывали. Варламов толкнул его в дисковод, экран осветился. Сперва пошла реклама — на английском языке, но в основном китайских товаров, а потом боевик.

Действие происходило где-то в Америке. Парень и симпатичная девушка становились свидетелями бандитской разборки, их обвиняли в убийстве, и приходилось бежать от полиции в Лимб, а потом и в саму Тёмную зону. Выглядела она кошмарнее здешних: парню то и дело приходилось спасать девушку от гигантских пауков или жутких мутантов. Порою для разнообразия девушка спасала его. Под конец они выбирались к цивилизации, эффектно расправлялись с бандитами и заканчивали действо затяжным поцелуем.

Варламов зевнул и стал смотреть запись дальше. Пошла информационная программа: интервью с конгрессменом от некоего Ил-Оу о проблемах здравоохранения, пара криминальных происшествий, опять реклама китайских товаров…

Варламов смотрел вполглаза, в основном слушая голос диктора. Вяло подумал: доведётся ли встретиться с американцами и поговорить с ними по-английски? Шансов на это казалось немного. Он протянул руку, чтобы выключить компьютер…

Сзади раздалось лязганье открываемой двери, и вошёл Сирин — лицо опухло, одежда помята.

— Сидишь? — спросил он, с отвращением оглядывая зал. — Пойдём, прогуляемся. Свежего воздуха хочется.

Варламов потянулся и встал. Продолжать ссору с Сирином не хотелось, ругани хватало дома.

— Пойдём. Покажешь, что у вас тут?

— Кой-чего есть, — хмур сказал Сирин. — Пошли через ангар.

Они вышли в коридор, и перед очередной дверью Варламов впервые увидел в подземелье других людей: два бледных юнца в камуфляже играли в домино за металлическим столом.

— Это кто с тобой? — недовольно глянул один на Сирина.

— Сын здешнего градоначальника. Генерал разрешил.

— Улетел старый козёл? — вступил в разговор другой. — Небось, всю неделю водку жрать будет. Не жмись, давай и нашу долю.