В западне - [35]

Почему-то теперь все старые принципы потеряли свою ценность. Важным казалось только одно: чтобы Шери принадлежала ему. Так было в Коррингтоне, когда весь остальной мир за стенами гостиничного номера — даже картинная галерея — перестал существовать. А потом Парис проснулся и увидел, что Шери рядом нет.

Дорога в Эдинбург превратилась в сумасшедшую гонку, дважды Парис едва не попал в аварию. Он без конца спорил с собой, пытаясь понять, где же правильный выход. Убеждал себя, что Шери сделала единственно верную вещь. Им надо расстаться, все равно ничего хорошего из их союза не получится. Давняя вражда семей не даст им быть счастливыми. Да что там — не даст просто жить спокойно.

Шери больше всех на свете любит своего деда — не нужно быть психологом, чтобы это понять. Как она отреагирует, узнав, что Парис — внук его злейшего врага? Что Лесли заплатил ему за услугу — опозорить, морально уничтожить Нормана Макдугала? Шери просто решит, что все гадости, которые она слышала про семейство Лесли, — чистая правда. И Парису нечего будет ответить. Вряд ли он даже осмелится посмотреть ей в глаза.

Подобные мысли приводили молодого человека в отчаяние, и он запретил себе им предаваться — как раз тогда, когда с трудом разминулся с огромным трейлером. Кроме того, его гнало вперед острое желание увидеть Шери, во что бы то ни стало увидеть ее еще раз. Выложить ей, что творится сейчас у него в душе. Попросить ее ради всего святого дать ему последний шанс стать честным человеком. Рассказать все как есть, оправдаться перед ней, попросить прощения. И уйти из ее жизни — навсегда.

Но стоило Парису увидеть Шери — как она растерянно обернулась, едва не выронив ключи, и глаза ее стали большими-пребольшими — вся его решимость куда-то подевалась. И вместо того чтобы мужественно сообщить ей всю правду, он сделал ей предложение руки и сердца, сам того не ожидая.

У него не было на это ни малейшего права, и Парис прекрасно об этом знал. Но теперь, когда все уже произошло, ни за что на свете не пожелал бы взять свои слова назад.

Значит, придется бороться за свое счастье. Биться со всем миром за право быть вместе с любимой женщиной — и за галерею. За дело своей жизни, поставленное под удар скоропалительным решением.

Биться — и честно пасть в бою, мрачно усмехнулся Парис, закрывая за собой дверь.

Телефон зазвонил так резко, что молодой человек выронил пальто, вместо того чтобы повесить его на крючок. Почему-то он заранее знал, кто это звонит. И верно, предчувствие не подвело его.

— Где тебя носит, парень? — безо всякого приветствия пролаял Малком Лесли. — Надеюсь, у тебя есть хорошие новости. Ты уже спал с ней? Или хоть целовался как следует? Она готова заглотить крючок с наживкой?

Хорошо, что Шери здесь нет, подумал Парис с тоской. Каково бы ей было оказаться свидетельницей подобного разговора! Бедняжка решила бы, что возвращаются времена предательства Уилла.

— Дела идут своим чередом, — медленно ответил он. — Я же просил вас не вмешиваться.

— Смотри, чтобы не позже чем через неделю все было закончено, — проворчал Малком недовольно. — А то мне это уже начало надоеда…

Мне тоже, угрюмо подумал Парис, бросая телефонную трубку.

Телефон залился звонком снова, но Парис не подошел. Пусть дед думает, что это помехи на линии. Впрочем, пусть думает что угодно. Скоро ему придется узнать правду.

— Последнее время ты выглядишь очень счастливой. — Норман Макдугал окинул внучку оценивающим взглядом. — Можно сказать, расцветаешь на глазах.

— Разве? — беззаботно откликнулась Шери, прерывая мелодию, которую мурлыкала себе под нос.

— Неужели ты сама этого не замечаешь? Никогда не поверю.

— Просто у меня хорошее настроение. Вот и все.

Шери сидела за пишущей машинкой у деда в кабинете и улыбалась, несмотря на моросящий за окном дождь.

Норман мельком взглянул на улицу.

— Не так давно ты говорила, что осень на тебя плохо влияет. А теперь поешь как весенняя птичка. Ты полна сюрпризов, малышка… И вообще сильно изменилась за последнее время. Что это ты сотворила со своими волосами?

— Да так, слегка подкрутила кончики. — Шери повела плечом. — А что, тебе не нравится?

Норман усмехнулся.

— Не думаю, что ты ставила цель понравиться именно мне. Ну, так кто же этот мужчина?

Шери повела бровью, с предельным вниманием изучая протокол собрания.

— Не понимаю, о чем это ты.

— Другими словами, ты предлагаешь мне не лезть не в свое дело, — кивнул Норман. — Но, девочка моя, твое счастье — это как раз мое дело. — Он выдержал паузу. — Так вот, скажи мне, почему ты до сих пор о нем не рассказала? Я знаю этого человека? Может, ты боишься, что он мне не понравится?

Шери прикусила губу. Как бы ей хотелось, чтобы отношения с Парисом не нужно было держать в секрете! С какой радостью она поделилась бы с дедушкой своим счастьем… Тем более он и так обо всем догадался: трудно было не заметить блеска ее глаз, возбужденного румянца, приподнятого настроения — всех этих внешних признаков счастья.

И сейчас мог бы быть очень удобный момент для признания…

Но обещание есть обещание. Шери тихо вздохнула.

— Я ничего тебе не говорила, потому что мы с ним познакомились совсем недавно. Я собиралась тебе его представить, конечно… но немного погодя. Кроме того, сейчас он в деловой поездке.