В замке и около замка - [23]

— скрученной жгутом бумажкой — и, пуская дым, обратился к Саре с вопросом:

— Avec permission?[18] 

— Курите, я охотно вдыхаю запах такой сигары!

— А ваша старуха не будет в претензии, если обнаружит запах табака в вашей комнате?

— Ах, что бы она ни говорила, это все же моя комната, ведь у нее в комнате господа тоже курят, даже граф Росиньоль.

— A propos, ma chere,[19] граф на самом деле chevalier servant[20]  вашей мадам?

— Не знаю, что вы хотите этим сказать; но что он ее любовник, я знаю лучше всех. В прошлом году, когда мы были в Италии, он был с нами и очень хитро обманул ее. Мы встретили его в Меране в полном отчаянье. Он рассказал нам, что ночью его обокрали на одной станции, и так окрутил барыню, что она всему поверила и дала ему денег, чтобы он мог дальше путешествовать с нами. Она даже обрадовалась, считая, что он едет из любви к ней. А его Ян рассказал мне, какие штуки он выкидывает, что он негодяй и что деньги для него — все.

— У него всегда есть несколько таких амурных историй.

— Он даже со мной заигрывал... хотя я не дама,— стыдливо опустив глаза, вполголоса произнесла Сара,— но я остерегаюсь кавалеров: только испортишь себе жизнь — и ничего больше. Лучше всего держаться своего сословия.

— Ради бога, мамзель, не говорите мне об этом, я очень jaloux[21]  и был бы capable[22]  убить своего соперника.

— Не бойтесь ничего, за свою верность я вам ручаюсь. Если бы я могла так же надеяться и на вашу...— Сара сделала сокрушенное лицо и, насколько позволил ей корсет, глубоко вздохнула.

Но Жак притянул ее к себе со словами:

— Не думай об этом и не сомневайся во мне — я верный парень. Постарайся, чтобы я попал к вам в attache de chambre,[23] и тогда все будет хорошо. По-твоему, можно надеяться, что дело выйдет?

— Я уже говорила со старухой; сказала, что ты был при императорском дворе, какой ты молодец и что барон не отпустит тебя ни за какие деньги,— я знаю, что теперь она не успокоится и будет настаивать до тех пор, пока не добьется своего. Хозяин едва ли прогонит Франца, но она возьмет тебя, вероятно, к себе, а это для меня еще приятнее. Старик всегда на охоте; тебе пришлось бы быть с ним, и я бы тебя мало видела. И он не позволяет распоряжаться собой, как она; он человек простой; говорят, только ради нее он и титул купил и поместье. Прислуживать ему не так легко, и ты, пожалуй, не так понравишься ему, как ей.

— Если у человека имеется хоть немного ума и способностей, он быстро располагает людей к себе,— улыбнулся Жак.— А как обстоит дело с пенсией и с собачкой?

— Это моя выдумка. Как-то раз я слышала в доме у графини об одной сумасбродной даме и рассказала об этом нашей, а она тотчас же начала подражать, как обезьяна. Мое положение самое лучшее. Если бы она сегодня умерла, я получила бы песика и пенсию, а мы постарались бы, чтоб эта падаль жила подольше.

— Но, ma chere, твоя барыня выглядит, как пион, она так скоро не умрет, а пес, может быть, во сто раз раньше околеет, и ты останешься ни с чем, или ты можешь умереть раньше.

— Если Жоли издохнет, приобретут другого песика, за которого опять-таки будут платить. Не думай, что барыня здорова, у нее больное сердце. Когда она прихворнула в Праге, ее врач сказал мне, что в один прекрасный день она может внезапно скончаться, ей нужно остерегаться всяких волнений.

— А, черт возьми, доктор хотел запугать вас, поэтому он прибег к такой уловке.

— Она часто хворает и вовсе не такая крепкая, как кажется, я бы не поменялась с ней здоровьем.

— А что ты собираешься сделать с тем мальчиком?

— Предоставь это мне, я позабочусь обо всем. А сейчас мы нальем себе по бокалу шампанского. Это будет справедливо... оно осталось после того, как хозяйка недавно пировала с графом и барином. Мне посчастливилось его унести. Кто знает, когда мы будем опять вдвоем, если, как ты говоришь, барон скоро уедет? Сегодня нам повезло. А когда вы уедете, я буду вздыхать о тебе в одиночестве, но, кажется, старуха долго здесь не останется, а тем временем я уговорю ее, чтобы ты перешел к нам.

Поставив на стол бокалы с шампанским, Сара очень нежно обняла Жака за шею.

— Ты шармантна,[24]— сказал Жак, тоже обнимая ее.— Но который час, joli enfant?[25]

— Восьмой час,— посмотрела на часы Сара.

— Ну, нам нельзя долго беседовать. Я еще выпью за твое здоровье, поговорим минуточку, и я скажу тебе «Воn-soir»,[26] пока не нагрянули хозяева.

С этими словами Жак нежно отстранил от себя Сару, взял бутылку, и в стаканах запенилось шампанское. В это время у двери, ведущей вниз в комнаты барыни, раздался легкий шорох, но занятые друг другом Сара и Жак не заметили его.

8

Что только не меняется в течение нескольких часов! И человеческие планы оказываются иной раз мыльными пузырями!

Совершенно другой вид имело все в замке на следующее утро после того вечера, когда все так весело развлекались. Прислуга ходила на цыпочках, не слышно было обычного шума и разговоров. Жолинкой никто не интересовался. Гости размышляли, куда и к кому бежать из замка, и им было не по себе.

Испуганная мамзель Сара ходила по комнате, укладывая свои вещи в сундук, а Иозеф рано утром был уже в городе на почте, чтобы заказать одно место в Прагу.