В водовороте века. Мемуары. Том 2 - [152]

Эти солдаты, остановившиеся в верхнем доме, собирались стать бандитами, но мы ни в коем случае не могли позволить себе подобный поступок. Надо было идти туда, где имеются организованные массы, чтобы найти какой-нибудь выход. Но говорили, что поселок корейцев находится километрах в 80 отсюда и к тому же в окрестностях рыщут повсюду в горах японские войска.

Я погрузился в размышления: «Неужели так тернист путь революции? Почему оказалась на краю такого крутого обрыва наша революция, которую, по нашему предположению, можно завершить без труда за два-три года? Разве остановил навсегда свое продвижение на этом пустынном холме наш отряд, который, дуя в трубу, торжественно отбыл из Аньту? Сколько раз мы пропускали обед и сколько ночей проводили без сна для создания этого отряда? Я не смог даже быть у матери, когда она была на смертном одре, и был вынужден так горько расстаться с любимыми младшими братьями для того, чтобы создать и укреплять этот отряд. Чха Гван Су и Чвэ Чхан Гор отдали свою молодость во имя этого отряда». Чха Гвак Су погиб в Дуньхуа в ходе выполнения разведывательного задания.

Мне казалось, словно вся тяжесть земного шара давила на мою душу, когда я оглядывал мысленным взором пройденный путь и думал о пути дальнейшем.

Я сидел у топки, обуреваемый мрачными мыслями.

— Ты, видно, тут начальник? — тихо спросил старик Ма, подойдя ко мне.

— Да.

— А почему у начальника повлажнели глаза?

— Может быть, от вьюги.

Я ответил так уклончиво, но на самом деле проливал слезы не от вьюги, конечно, а из-за беспокойства о будущем. Некоторое время старик вглядывался в мое лицо, поглаживая свою длинную жидкую бородку.

— Видимо, ты беспокоишься из-за этих негодяев в верхнем доме. Но не надо падать духом. Нынче вечерком поведу я вас в укромное местечко, где можно отдыхать вдоволь. Будете отдыхать дней двадцать. Можете заниматься одновременно учебой и питаться как следует. Тогда голова будет работать, как у Чжугэ Ляна.

Ночью старик Ма разбудил нас, спавших мертвым сном, накормил пельменями, приготовленными в качестве новогоднего угощения. Затем повел нас в горный шалаш, расположенный в 20 с лишним километрах от дома. Шалаш стоял в густом лесу, и его нельзя было обнаружить и с самолета. Тут были одна комната, где можно разостлать едва ли одну циновку, и небольшой сарай. В сарае хранились мороженые косуля и заяц, которых старик поймал силком, пшеница и кукуруза, а также жернов.

— Комната небольшая. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Можете скрываться здесь и восстановить свою энергию. Известия о происходящем в мире буду сообщать вам раз в несколько дней. Когда вы пойдете отсюда, я буду вам проводником, — сказал старик и развел огонь в шалаше.

Мы почувствовали, как к горлу подступил горячий комок, и пролили слезы благодарности ему. Поистине это было чудо, что в такой удаленной от мира горной глуши встретились мы с таким сердечным благодетелем. Нам улыбнулось счастье, какое достается далеко не всем.

— Это нам «бог» помог, — шутили бойцы отряда.

В этом шалаше мы отдыхали около полумесяца, занимаясь учебой и охотой за косулями. Тут было и немало книг старика: романы, политическая литература и биографии великих людей. Хотя старик Ма жил в такой глухомани, добывая себе пропитание охотой, но овладел глубокими знаниями. Мы соперничали меж собою в чтении так усердно, что все книги даже растрепались.

Прочитав ту или иную книгу, мы обязательно делились своими впечатлениями от прочитанного, вели дискуссии на определенные темы. Каждый с жаром доказывал правоту своих доводов, приводя цитаты даже из произведений Маркса и Ленина.

Тогда мы выучили наизусть несколько положений основоположников марксизма и некоторые изречения известных писателей. В те дни молодежь критиковала и Сунь Ятсена, когда собиралась в одном месте. Было своего рода модой не только преклоняться перед какой-либо личностью, но и критиковать даже почитаемого всеми великого человека.

В ту пору каждый считал себя пупом земли. Все были героями и выдающимися личностями.

В этом горном шалаше мы серьезно обсуждали также и план дальнейших действий: разойтись и вернуться домой или идти в Ванцин, в село корейцев, расширять ряды отряда за счет находящегося там отряда особого назначения и продолжать борьбу?

Все выразили решимость продолжать борьбу, и только один товарищ из Хайлуна признался, что он не может вместе с нами продолжать вооруженную борьбу по состоянию здоровья. Правда, он не был физически подготовлен к партизанской борьбе.

Мы не придирались к его признанию и не поставили перед ним никаких вопросов по этому поводу.

— Кто не хочет или не может идти вместе с нами, лучше скажите здесь это прямо. Революцию нельзя вести без охоты, по принуждению. Нельзя вести ее с помощью насилия или угроз. Так что пусть уйдет, кто хочет, и останется тот, кто решил продолжать борьбу…

Так высказал свою точку зрения я, как командир отряда, и дал время всем, чтобы они сами могли обдумать все и принять решение.

Спустя несколько дней мы снова собрались в одном месте и выслушали решение каждого. 16 из 18 членов отряда поклялись продолжать революцию до последней минуты своей жизни. А те двое просили разрешить им уйти из отряда. Товарищ из Хайлуна опять говорил, что он не может участвовать в вооруженной борьбе по состоянию здоровья, и просил разрешить ему вернуться домой. В то же время он попросил не считать его трусом. Мы не могли отказать ему в его просьбе, поскольку он сказал, что здоровье не позволяет ему вести борьбу.