В Венеции - [39]

Кармелит вошел в часовню и зажег свечи на престоле. Когда все ожидали начала венчания, в комнату неожиданно и поспешно вошла Аннина.

Чтобы прервать общее замешательство, дон Камилло появился среди присутствующих.

— Начинайте, отец, — сказал он, — ничего не значит, что будет больше одним свидетелем моего счастья.

Говоря это, дон Камилло дотронулся до шпаги и так многозначительно посмотрел на Аннину, что та едва смогла сдержать крик, готовый вырваться из ее груди. Монах, казалось, понял это немое соглашение и тотчас же начал обряд.

— Мы во-время окончили с венчанием; я слышу шум весел, — сказал дон Камилло.

Он не ошибся: большая шестивесельная гондола с каютой остановилась у калитки дворца. Оставалось сделать последний, но самый опасный, решительный шаг.

— Теперь нельзя терять ни минуты, чтобы нас не увидели шпионы республики. Едем, Виолетта! Донна Флоринда, отец, едемте!

Наставница и воспитанница вернулись из их комнаты с футлярами, содержавшими драгоценности Виолетты, дон Камилло был, конечно, готов, а монах не нуждался ни в чем лишнем.

Он первый пошел вперед, донна Флоринда и Виолетта шли за ним. Дон Камилло взял за руку Аннину и тихим голосом приказал ей под страхом смерти повиноваться.

Они прошли благополучно, не будучи никем замеченными, длинный ряд комнат, но в передней они очутились перед дюжиной слуг обоего пола.

— Дорогу! — крикнул дон Камилло, голос и наружность которого были незнакомы всем присутствующим. — Ваша госпожа желает проехаться для прогулки по каналам.

Удивление и любопытство было на всех лицах, но подозрение вскоре заняло их место, и едва Виолетта успела пройти переднюю, как несколько слуг быстро спустились по лестнице, разными выходами вышли из дворца, и каждый из них направился к тому из представителей власти, шпионом которого являлся.

Гондола стояла внизу мраморных ступеней, ведущих к выходу наружу; двое гребцов вышли из нее и притягивали ее к берегу. Дон Камилло заметил, что замаскированные гондольеры приняли все предосторожности: у каждого на боку висела короткая рапира, а под складками плащей можно было различить пистолеты. Виолетта и кармелит были уже в гондоле; донна Флоринда входила за ними; Аннина намеревалась последовать их примеру, но дон Камилло удержал ее за руку.

— Этим кончается твоя служба, — сказал он вполголоса. — Поищи себе другую госпожу, а за неимением лучшей ты можешь поступить на службу Венеции.

Потом он оглянулся назад на толпу, теснившуюся в сенях дворца.

— Прощайте, друзья! — крикнул он им. — Ваша верная служба вашей госпоже не будет забыта.

Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его за руки; он поспешно обернулся и увидел двух гондольеров, которые заранее вышли из гондолы и теперь с силой держали его. Неожиданность лишила его возможности бороться, и они его оттеснили к сеням дворца. Аннина, повинуясь их знаку, прошла мимо него и прыгнула в лодку. Двое гондольеров быстро отскочили и заняли свои места; весла ударили по воде, и гондола удалилась от лестницы.

— Джино! Изменник!

Дон Камилло с отчаянием смотрел на удалявшуюся гондолу, которая тотчас же, завернув за угол дворца, скрылась из виду.

Погоня в Венеции была сопряжена с большими неудобствами, потому что по бокам каналов прохода не было. Дон Камилло хотел было уже кинуться в воду, чтоб воспользоваться одной из лодок, стоявших между сваями около дворца, как вдруг послышался шум воды. Скоро из темноты выехала большая лодка, управляемая шестью замаскированными гондольерами. Сходство этой гондолы с отплывшей было так велико, что не только дон Камилло, но и все присутствовавшие подумали, что это было то же самое судно, которое, объехав вокруг соседних дворцов, возвращалось к двери донны Виолетты.

— Джино! — вскрикнул в изумлении неаполитанец.

— Синьор, — ответил слуга.

— Ну, подъезжай скорей! Разве можно терять время, когда оно так дорого!

Дон Камилло прямо из дверей дворца прыгнул в гондолу, но, войдя тотчас в каюту, увидел, что, кроме гондольеров, на ней никого не было.

— Негодяи! Как вы посмели обмануть меня? — вскричал герцог.

В это время на колокольне пробило два часа, и, когда в ночной тишине раздались тягучие звуки колокола, дон Камилло понял истину.

— Джино, — сказал он, затаив дыхание, — скажи мне: эти гребцы надежные люди? Можно на них положиться?

— Как на своих собственных вассалов, синьор!

— И ты не забыл передать моему доверенному записку, которую я тебе кинул.

— Будьте покойны, все исполнено.

— Злодей он! Он, значит, и сказал тебе, где достать снаряженную лодку?

— Да, синьор, и я должен отдать ему справедливость, что на ней все есть, и нельзя желать лучшего.

— Да, — прошептал дон Камилло. — А другую такую же он достал для полиции… Гребите, гребите, друзья мои. Ваша собственная безопасность и мое счастье в ваших руках. Тысячу дукатов в награду, если вы оправдаете мою надежду!

Дон Камилло с отчаянием бросился на подушки каюты, приказав гребцам приняться за работу, Джино, поместившись на корме, отворил окошечко каюты, через которое можно было переговариваться с хозяином. Под ловким ударом его весла стоячая вода узкого канала вспенилась, и гондола быстро двинулась вперед.